Энди улыбнулся. Ему нравилось, когда папа оставлял его застаршего мужчину в семье, он воспринимал это всерьез.

— Сегодня вечером, — серьезным тоном доложилон, — я вывезу маму поужинать. Мы будем есть пиццу.

— Ладно, только следи, чтобы она не переела… у нееможет заболеть живот… — Брэд заговорщически подмигнул сыну. — Знаешь, каку Лиззи!

— Ox! — скорчил рожу Энди, и все рассмеялись.

Энди проводил родителей до дверей. Брэд вывел машину изгаража, вылез и забросил чемодан в багажник.

Потом обнял Пейдж и Энди.

— Мне будет вас не хватать, ребята, берегите другдруга! — сказал он, садясь в машину.

— Постараемся, — улыбнулась Пейдж в ответ. Онадавно должна была бы привыкнуть к его отъездам, но так и не привыкла. Ладноеще, когда он уезжал вечером в воскресенье, это она еще могла понять, но всубботу… У нее было такое чувство, что ее обманули. Она так хотела быть с ним, ивот он уезжает. Вообще он столько ездит, что невозможно не думать о катастрофах— что, если с ним что-то случится? Что, если… нет, она этого непереживет. — Ты тоже берегись, — прошептала она, наклоняясь кспущенному окну машины и целуя мужа. Она с удовольствием отвезла бы его, ноБрэд предпочитал, чтобы машина дожидалась его в аэропорту. Кроме того, вовторник вечером она вряд ли сможет заехать за ним в аэропорт, так что этоупрощало дело. — Я люблю тебя.

— Я тоже, — тихо ответил он и, высунувшись, помахалрукой Энди. Она шагнула назад и тоже помахала ему. Машина тронулась. Было безпяти минут семь.

Пейдж взяла Энди за руку, и они вернулись в дом.

Хотя Пейдж и пыталась не расклеиваться, но все равночувствовала себя такой одинокой. Глупо. Она ведь взрослая женщина, она недолжна настолько зависеть от других людей, даже от Брэда. Кроме того, через тридня он вернется, а она ведет себя так, словно он уехал на месяц!

Когда они вошли в дом, Алисон была уже полностью готова квыходу и выглядела великолепно: губы чуть-чуть блестели от бледно-розовойпомады с блеском, ресницы чуть тронуты тушью. Она была в самом расцвете — юная,здоровая, ухоженная. Она была как раз в том возрасте, в каком попадают наобложку «Вог» фотомодели, и она, подумала Пейдж, гораздо красивее многих изних.

— Развлекайся, солнышко. Я жду тебя домой кодиннадцати. — Это было контрольное время, и Пейдж строго следила, чтобыАлисон не пересекала границы.

— Ну мама!

— И не думай. Одиннадцать — крайний срок, самазнаешь. — Ей ведь всего пятнадцать, с какой стати она должна задерживатьсядольше.

— А что, если фильм будет длиннее?

— Ну ладно, полдвенадцатого. А если он будет ещедлиннее, придется тебе уйти, не досмотрев.

— Ну спасибо.

— Не за что. Хочешь, подброшу тебя к Хлое?

— Нет, спасибо. Я дойду пешком. Пока. — Онавыскользнула в дверь, а Пейдж направилась в спальню переодеться. Только онаоткрыла шкаф, как раздался звонок.

Звонила ее мать из Нью-Йорка. Пейдж сказала ей, чтособирается с Энди пойти поужинать и перезвонит завтра.

Когда они с Энди наконец уселись в машину, Алисой должнабыла уже подходить к дому Хлои.

— Ну-с, молодой человек, куда мы поедем на этот раз?

«Домино» или «Шэйки»?

— «Домино». У «Шэйки» мы уже были в прошлый раз.

— Разумно. — Пейдж включила радио и предоставилаЭнди выбрать станцию. Для семилетнего мальчугана у него были довольно странныемузыкальные пристрастия — в основном он копировал старшую сестру. Вот и теперьон выбрал ту, которую всегда слушала Алисон.

Через пять минут они были у ресторана, и настроение Пейджулучшилось — тоска отпустила ее, она уже предвкушала приятный вечер с сыном. Имвсегда было хорошо вместе. Энди рассказывал ей о друзьях, о школьных делах и отом, что, когда вырастет, станет учителем.

Когда она спрашивала его почему, он объяснял, что ему всегданравилось возиться с малышами, а еще его привлекали длинные летние отпускаучителей.

— А может быть, я стану знаменитым баскетболистом, будуиграть в «Джайантс» или «Мете».

— Тоже неплохо, — улыбнулась Пейдж.

С ним было так легко!

— Мама?

— Да?

— Ты ведь художник?

— В общем-то да. Я раньше была художником, но теперь незанимаюсь этим профессионально. Долгое время не занималась.

Он кивнул, явно что-то обдумывая.

— Мне нравится твоя роспись в школе.

— Я рада. Мне тоже нравится. Мне было приятно расписыватьстену в вашей школе. Может быть, я соберусь и распишу еще одну.

Ему эта идея явно понравилась. Энди сам расплатился, оставивофицианту на чай сумму, которую она ему назвала, положил руку на ее талию, иони направились к стоянке машин.

Через десять минут они уже были дома. Энди принял душ ипришел к ней в спальню посмотреть перед сном вместе с ней телевизор. Наконец онзаснул прямо в ее постели, и она, улыбаясь, завернула его в одеяло ипоцеловала. Он был уже большим мальчиком, но для нее оставался — и останется —малышом. В общем-то и Алисон тоже, в каком-то смысле. Наверное, дети никогда невырастают для матери, подумала она, вспоминая, как хорошо выглядела Алисон в еерозовом свитере, отправляясь на вечер к Торенсенам.

Потом Пейдж стала думать о Брэде. Вернувшись из ресторана,она нашла запись на автоответчике, он звонил из аэропорта. Он знал, конечно,что они должны поехать в ресторан, но все равно позвонил, чтобы сказать, как онлюбит ее.

Она вернулась к телевизору. Пейдж устала и хотела спать, норешила дождаться Алисон. Она еще не была настолько уверена в дочери, чтобы лечьспать, не убедившись, что та пришла, — она хотела знать наверняка, чтоАлисон вернулась, поэтому ждала назначенного ею времени.

В одиннадцать передавали новости. Ничего особенного, и,самое главное, никаких авиакатастроф. Она всегда так боялась за Брэда — славабогу, ничего плохого не случилось. Перестрелка в Окленде, мафиозные разборки,перебранка политиков и небольшая авария на местной станции аэрации. И крометого, было еще какое-то дорожно-транспортное происшествие на мосту ЗолотыеВорота, всего за несколько минут до того, как закрыли въезд на него, но это ужек Пейдж не имело никакого отношения. Брэд был в воздухе, а Алисон — сТоренсенами.

Энди — в постели рядом с ней. Так что ее цыплята на месте.Ей было за что быть благодарной господу. Она смотрела на часы, дожидаясьвозвращения Алисон. Было уже 11.20, и, насколько Пейдж знала Алисой, в 11.29она ворвется в дверь с сияющими глазами, развевающимися волосами… и наверняка спятном от пиццы на одолженном у матери розовом свитере. Пейдж улыбнулась ипоудобнее устроилась в постели, приготовившись послушать сводку погоды в концепрограммы новостей.