Белый проснулся рано – не спалось. Снова всплыли вчерашниеподозрения, но он постарался выкинуть их из головы. Надо было обдумать плансвоих ближайших действий.

Первое, что следовало сделать – это встретиться стеннисистом. Во-первых, через Виктора Петровича можно было выяснить, причастныли к покушению федералы, а во-вторых, если окажется, что так оно и есть, черезнего можно было попробовать заблокировать давление Введенского. В крайнемслучае, можно было связаться и с самим Игорем Леонидовичем – пощупать его завымя, поплакаться, поторговаться… Но все это – только в том случае, если ногидействительно растут с Лубянки. Если же выяснится, что Контора ни при чем… Чтож, Белый знал, как ему разобраться с Лукой!

В то, что в покушении замешан Космос, в свете зарождающегодня верилось куда как меньше, чем накануне вечером. И все-таки окончательносбрасывать эту версию со счетов Белый не торопился. В этом деле надо былоразобраться основательно.

Саша тихо, чтоб не разбудить Фила, встал и вышел на кухню.За окном занимался рассвет, и против своей воли Белов очень явственно вспомнил,как таким же ранним осенним утром они клялись в дружбе и верности на смотровойплощадке Ленинских гор, и как его, Саши, окровавленная рука накрыла рукуКосмоса. Он закурил и поставил на плиту чайник. В голову полезли какие-то ивовсе древние воспоминания – как летом в пионерлагере лазали с Космосом заяблоками в колхозный сад, как списывали друг у друга домашние задания, какдрались спина к спине с пьяной шпаной на танцах…

«Нет, не мог он… – рассеянно думал Саша. – Ни он, ни Пчела,ни Фил… Да, но по сопатке-то Фил мне вчера приложил! Смог ведь…» Он провелязыком по распухшей верхней губе, словно проверяя материальное доказательствовчерашней стычки, и снова крепко задумался.

– Что меня-то не толкнул? – на кухню, зевая и почесываяволосатую грудь, вошел Фил.

Он прошел мимо Белова и осторожно выглянул в окно, на ходувыключив выкипающий чайник. Ничего не ответив, Саша хмуро взглянул на друга ипошел одеваться.

После вчерашней стычки друзья отмалчивались, словно что-тобыло недосказано, не выяснено до конца. Белый коротко изложил план действий –встретиться с Виктором Петровичем и постараться решить вопрос через него. Филмолча кивнул, соглашаясь, и все. Теннисного партнера Саши Филатов знал хорошо –благо без малого полгода мотался с Белым в спортивный клуб.

– Ну что, Фила, если сегодня до вечера дотянем, будем житьсто лет, – подытожил короткий разговор Белов.

Фил не ответил, о чем-то сосредоточенно размышляя. Последовольно продолжительной паузы он повернулся к Саше.

– Это… Я тут подумал – тебе отсюда выбираться нельзя. Давайя один поеду.

– Здрасьте! – удивился Белов, вспомнив вчерашнюю зуботычину.

– А если с тобой что случится? – Фил поплевал через плечо ипостучал по голове. – Не дай бог, конечно! Что тогда с Ольгой будет? А спацаном?

– А если с тобой что случится? – вполне резонно возразилБелый.

– А со мной, Сань, ничего не случится, – покачал головойФил. – Им ты нужен.

Белый задумался. В предложении Фила, безусловно, былоразумное зерно. Кто бы ни организовал вчерашнюю пальбу, охотился он именно нанего. А нарваться на еще одну перестрелку сейчас, когда ничего еще толком невыяснено, было бы крайне нежелательно…

– Сань, береженого бог бережет… – пробурчал Фил.

– Может быть… – неуверенно пробормотал Белый.

– Оставайся, – убежденно сказал Фил. – Я как что узнаю,сразу отзвоню. А уж там решим, что дальше делать.

– Ладно, добро! – согласился, наконец, Белов, протянув другуруку, – по ней тут же звонко шлепнула мощная ладонь Фила.

Пока Фил мастерил из черной косынки перевязь для раненойруки, Саша дал ему самый подробный инструктаж. Когда он закончил, Фил встал инакинул на плечи куртку. Все, он был готов.

– Слышь, братишка, – обернулся он в дверях. – Ты прости меняза вчерашнее – я погорячился…

– Ладно, забыли, Фил, – Белов улыбнулся ему широкой и чутьсмущенной улыбкой.

– И все-таки ты был не прав! – подмигнул ему Фил и вышел изкомнаты.

«Дай-то Бог…» – подумал Саша и, продолжая улыбаться, бросилему вслед:

– Ты это… Поаккуратней там, Теофило!

С утра пораньше Каверин в крайнем раздражении приехал в кафена встречу с ворами. Ему, в отличие от Белова, было совершенно ясно, ктоорганизовал вчерашнее покушение. И еще одно ему было абсолютно ясно: Лукасовершил ошибку, – если он уберет Белого, ему не видать его транзитных каналовкак своих ушей! В этом бизнесе слишком многое было завязано лично на Белова, сего смертью прекрасно отлаженная схема рухнула бы в одночасье, как карточныйдомик.

Весь вечер он пытался созвониться с «синим», чтобы объяснитьему это, но мобильник Луки не отвечал. Каверин понял – с ним просто не желаютобщаться, его мнение Луке по барабану. Все это – и очевидно глупые действияЛуки, и его открытое пренебрежение им, Володей Кавериным, – довело бывшегомента до белого каления.

Он влетел в кафе через служебный вход – так было ближе.Проскочив коридорами подсобки, он вышел к двери в зал и наткнулся на официанта,несущего поднос с запеченной уткой.

– Кому? Луке? – остановил его Каверин и выхватил поднос изрук официанта. – Я сам!

Нацепив приветливую улыбочку, он вошел в зал и направился вдальний угол, к камину. Его план был прост, как три копейки, – сразу наладить сЛукой контакт и во что бы то ни стало убедить его оставить Белого в покое. УКаверина были все основания полагать, что заупрямившегося Белова без всякойстрельбы дожмет-таки Введенский.

Он замер у стола с подносом в руках. Его расчет явно неоправдался – Лука с Русланом стояли у окна и о чем-то оживленно шептались. НаКаверина они не обращали ни малейшего внимания. Он подождал еще немного ираздраженно шмякнул поднос с уткой на стол.

– Володя, я вижу, ты взволнован? – повернулся, наконец, кнему Лука. – А ты пойди погуляй, голову остуди, тогда и побазарим, да?

– Да что ты, Лука, что ты! – даже не собираясь скрыватьдушившего его возмущения, возразил, тем не менее, Каверин. – Я спокоен, какудав, как льдина маринованная! Меня одно только немножко ломает…

Он сел и, наклонившись через стол к стоящему напротив Луке,гневно прошипел: