склону лес заканчивается, а за ним прямо в небо упирается отвесная скала, поросшая мхом. Рядом из-за деревьев выныривает скалистый хребет, который с последними лучами солнца все плотнее окутывают тучи. Место выглядит абсолютно пустынным, бесплодным и скучным; Дон ежится, надеясь, что им не придется лезть наверх.

— Гора Пук. — Голос Лукаса до ужаса пугает ее, выводя из задумчивости. Дон еле сдерживает вскрик и поворачивается, чтобы хорошенько толкнуть его.

— Больше так не делай! — говорит она рассерженно, но вся ярость тут же улетучивается, как только она видит широкую белоснежную улыбку Лукаса. — Что? — переспрашивает она. — Ты сказал — гора Пук?

Лукас торжественно кивает.

— Да, мэм. Пишется так же, как и произносится.

— Ты про вон те скалы? — Дон указывает на каменистый склон.

— Нет, гору Пук пока что не видно. Ее все еще закрывают деревья. Но если завтра в горах будет не особо облачно, ты ее увидишь. — Лукас снова улыбается. — Она тебя до усрачки напугает.

Вообще-то после таких слов Дон начинает нервничать, однако притворяется, будто ничего особенного не услышала.

— Что за гора такая — Пук? И почему я должна ее бояться? — спрашивает она. — У нее ведь на самом деле другое название, да?

— Может быть, откуда мне знать? Никто ни разу не говорил ее настоящего названия, так почему бы не назвать ее горой Пук?

— Ты говоришь, как Эван с Брендоном. Пук да пук! Тебе что, двенадцать?

Улыбка испаряется с лица Лукаса.

— Я просто хочу сказать, что гора жуткая. И я назвал ее горой Пук, чтобы типа сбавить напряжение, сечешь? Потому что вблизи она выглядит пугающе, сама увидишь.

Дон снова вглядывается в деревья, хотя темнота становится все гуще и у нее точно нет шансов увидеть гору, как бы та ни называлась.

— С чего ты взял, что мы пойдем именно туда?

— Эта тропа ведет только в одном направлении. Спроси Кайлу или Уордена: они уже тут ходили. Да любого спроси: думаешь, почему Кристиан такой довольный? Он знает, что это будет настоящая пытка. Три дня, чтобы добраться до вершины, три дня, чтобы опять спуститься к лесам. Это самый сложный маршрут; можно сказать, мы еще никуда и не ходили.

Лукас больше не похож на большого счастливого пса. Наоборот, он кажется довольно напуганным.

— А ты тут уже ходил? — спрашивает его Дон. — Ты уже взбирался на эту гору?

(Она не называет ее горой Пук.)

Лукас качает головой:

— Нет.

— Так откуда ты знаешь, что это сложно? Может, просто заливают.

— Спроси Кайлу. Она была тут в первый же свой месяц. Говорит, вершина так высоко, что там все лето лежит снег. Половина Стаи чуть не замерзла до смерти.

Дон молчит.

— Ну да, может, она и врет, — продолжает Лукас после паузы. — В любом случае скоро мы все сами узнаем.

Он отходит, а Дон наблюдает, как ночь окрашивает верхушки деревьев в темные цвета, и ощущает неожиданную прохладу в воздухе.

Именно в этот момент она слышит медведя.

23

На небольшой поляне недалеко от лагеря Дон собирает ветки для костра и сначала думает, что звуки издает где-то за деревьями один из членов Стаи. Может, кто-то из мальчишек или даже сам Кристиан. Но кто-то определенно очень большой.

Она смотрит, как раскачиваются верхушки деревьев, и слушает, как шумят листья. А потом срабатывает какой-то инстинкт: живот скручивает, и она начинает понимать, что ни один подросток — и даже взрослый — не сможет ломать столько ветвей сразу и с такой легкостью.

— Кто там? — кричит Дон в сторону кустов.

Ответа нет, и ей вдруг кажется, что вся остальная группа куда-то исчезла, оставив ее наедине с тем, что неумолимо и тяжело движется ей навстречу.

И вот деревья заканчиваются, и на маленькую поляну к Дон выходит медведь.

Это черный медведь. Эмбер заверяла, что на маршрутах «Второго шанса» гризли нет, и это хорошо, потому что Кристиан клянется, что медведи гризли с радостью убивают и жрут людей.

(А черные медведи, по словам Эмбер, просто не любят, когда их тревожат.)

Черный медведь еще не заметил Дон. Он обнюхивает кусты, фыркая и сопя, и хотя кажется просто огромным и способен убить Дон одним взмахом лапы, все равно не выглядит злым. Ему будто и дела нет, что она рядом. Дон начинает верить, что он, возможно, пройдет мимо, даже не заметив ее. Даже не попытавшись ее сожрать.

Затем она переносит вес с одной ноги на другую, и под ее ботинком трещит ветка. Медведь замирает и смотрит через поляну прямо на нее.

Дон слышит низкий рык где-то глубоко в его пасти.

24

Одна из книг, с которой Дон таскается по лесам, называется «Как не стать чьей-то пищей». И это единственная из книг, которую она удосужилась прочитать — в основном потому, что она самая тонкая. Впрочем, Дон и правда не хочет стать чьей-то пищей — медведей, пум, волков или других тварей, что скрываются в лесной чаще.

К тому же Эмбер постоянно талдычит о том, как вести себя с медведями, так что Дон немного знает, что делать с незваным гостем.

Например, она знает, что нужно оставаться спокойной. Знает, что нужно говорить с медведем, дать ему понять, что она не еда.

— Здравствуйте, мистер Медведь, — говорит Дон, надеясь, что медведь не замечает дрожи в ее голосе. — Я просто безобидная девочка, я не твой ужин.

Судя по книге, это должно убедить медведя, что ему лучше убраться подальше. Но если медведь не сдвинется с места, то, насколько Дон помнит, надо занять как можно больше места и медленно двигаться назад.

После приветствия Дон медведь и не думает куда-то идти.

— Прошу не есть меня, мистер Медведь! — Дон машет руками над головой и делает шаг назад, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно, а движения оставались медленными.

Медведь снова рычит, уже громче, встает на задние лапы, внимательно смотрит на нее со своего конца поляны и широко зевает, демонстрируя капающую из пасти слюну и острые желтые зубы.

— Не ешь меня, мистер Медведь, — просит Дон. — Пожалуйста.

Медведь ее даже не слушает. Он опускается на все четыре лапы и движется в ее сторону. Хищник уже футах в тридцати и быстро приближается, быстрее, чем Дон пятится.

(«Не беги, — сказано в книге. — Не кричи и не делай резких движений».)

Дон сомневается, что в состоянии себя контролировать — она слишком напугана. Она боится еще