отвечает ей Лукас. — Я же тебе сразу сказал. Просто она выглядит менее жутко, если дать ей какое-нибудь тупое название.

— А это и правда тупое название, — кивает Дон. — Я даже произнести его не могу, настолько оно тупое.

— Я знаю, в этом и фишка. — Лукас выдыхает длинную струю пара. — А кто тебе сказал, что она называется Вороньим Когтем? Это Уорден так ее назвал?

(По тому, как он произнес имя Уордена, Дон понимает, что Лукас ревнует.)

— Он видел ее на карте. Говорит, что украл карту наставников и точно знает, где мы сейчас.

Лукас фыркает, не отрывая взгляда от веток:

— Украл!

— Да, украл. Ну типа взял без спросу, понимаешь?

— Это было до или после того, как он с ней мутил? — спрашивает Лукас, не поднимая взгляда.

Дон смотрит на него в изумлении:

— Что?

— Эмбер, — отвечает Лукас. — Ты не знала, что они спят?

— Почему?.. Когда?.. — Дон трясет головой. — Ерунда какая-то…

Лукас пожимает плечами.

— Можешь не верить, — говорит он, забираясь все дальше в чащу. — Спроси кого хочешь. Думаешь, почему Кристиан постоянно такой злой?

Дон молчит.

— Ревнует, — продолжает Лукас. — Он сам хочет быть с Эмбер, а она втюрилась в Уордена, вот он и отрывается на остальных. К тому же Кайла на него даже не смотрит, сколько бы он ни держал ее тут, так что…

— Разве он не может быть уродом просто так, без причины? — спрашивает Дон.

Лукас снова пожимает плечами.

— Такова жизнь, — отвечает он, наклоняясь за очередной веткой. — Зато Уорден достал карту, так что кому от этого плохо?

По его тону Дон понимает, что разговор окончен, и ее это устраивает. Лукас уходит дальше, а она возвращается со своей охапкой веток в лагерь.

Уордена и Эмбер нигде не видно.

34

Еще одна долгая ночь.

Дон уже не переживает из-за горы Пук / Вороньего Когтя.

В смысле, конечно, переживает — завтра они должны дойти до ее подножия, — но в основном она думает только об Уордене. И Эмбер. О том, как руки Уордена схватили ее, когда он спас ей жизнь на скале. О мускулах на его руках и зеленых глазах.

Она думает, каким сильным он ей показался, когда затягивал ремни и лямки на ее рюкзаке, о том, как она чуть не упала на него. Она была бы не против упасть на Уордена.

Ночь долгая.

Все мужчины в жизни Дон — кроме младшего брата — одинаково мерзкие.

У нее ни разу не было настоящего парня. Она встречалась то с одним дебилом, то с другим, причем больше от скуки. Больше из желания быть как все, быть нормальной. А нормальные девочки всегда с кем-нибудь встречаются. Вот и Дон встречалась.

Скука.

Ну и Джулиан, конечно, был не подарок.

Вы это уже знаете. Постоянно укуренный бармен средних лет. Да, он водил Дон по тусовкам, но, опять же, он не сильно молод, начал лысеть, и от него постоянно воняет.

(Все-таки бармен средних лет.)

Плюс он постоянно спрашивает Дон, есть ли у нее подруги, согласные на тройничок, достал уже.

(И у Дон нет подруг.)

(И вообще — фу!)

Так вот.

Бывает, живешь-живешь, не замечая кого-то, пока однажды не пойдешь с этим человеком в поход или не начнешь выполнять какое-то общее задание. Ты начинаешь проводить с ним больше времени и вдруг сознаешь, что, возможно, он не так уж тебе и безразличен.

(Иногда такое происходит ближе к концу похода, иногда вы приходите домой и только тогда понимаете: о чем, черт побери, вы думали, ведь теперь момент уже упущен.)

Да.

Дон, похоже, как раз на этой стадии. Она сама не своя.

Уорден красивый и всегда задумчивый.

Лукас красивый и жизнерадостный.

Где сказано, что Дон нельзя хотя бы попробовать поразвлечься?

(Вообще-то об этом сказано в «Правилах и распорядке “Второго шанса”». Правило номер шесть: члены группы не могут сожительствовать.)

(То есть никаких связей.)

(#отстой)

Но правила созданы, чтобы их нарушать. А Дон оказалась здесь как раз потому, что уже доказала свою готовность нарушать правила.

Итак, раз на горизонте появляется Уорден, а вместе с ним большая вероятность любовного треугольника, давайте отвлечемся на минуту и обсудим Уордена, Лукаса и Дон.

Значит, Дон нравится Лукас. Он забавный, добрый и симпатичный, постоянно смешит Дон. Благодаря ему дни тянутся не так медленно, и он всегда рядом, когда Дон нужна помощь.

Лукас хороший парень. Миру нужно побольше таких парней.

А Уорден?

Уорден загадочный.

Уорден опасный.

Уорден всегда задумчивый, мрачный и сексуальный.

Именно такие парни нравятся Дон.

(Прости, Лукас.)

35

— Я угнал грузовик.

Наступило утро. У Дон не получается смотреть на Уордена, не краснея и не проверяя, нет ли поблизости Эмбер, но вот они снова шагают рядом. (Прости, Лукас.)

Утро было вполне заурядным. Подъем на рассвете. Утренние процедуры. Завтрак. Сборы. Поход.

Бла-бла-бла.

Они прошли через лес короткой дорогой к другому озеру, обошли его вокруг и снова поднимаются среди деревьев вверх, но в сторону от хребта, по другой стороне долины, опять к ущельям и скалам.

Впереди угрожающе возвышается гора Пук / Вороний Коготь. Она кажется невероятно высокой, даже отвесной. К вершине по-прежнему не видно ни одной нормальной тропы.

Вечером Медвежья Стая разобьет лагерь у ее подножия. К завтрашнему полудню они будут стоять на вершине. Однако Дон старается об этом не думать. Она подозревает, что до ужаса боится высоты.

И старается отвлечься, выпытывая у Уордена его Историю.

— Я угнал грузовик, — говорит Уорден. — Угнал, поехал в небольшое путешествие и разбил его, а когда очнулся в больнице, мне сказали, что я могу пойти либо в колонию для малолетних, либо сюда. И вот я тут.

Он из штата Орегон, из Кус-Бэя.

— Это настоящая дыра. Делать там совершенно нечего, разве что пить и изо всех сил пытаться не набить морду серферам.

— А ты сам серфингом не занимаешься? — спрашивает Дон.

— Конечно нет! — обижается Уорден. — Серферы настоящие гондоны. Все до одного. Они расхаживают по пляжу и другим нормальным местам, и если вдруг ты не из их тусовки, тебя просто презирают. А ты? Ты не катаешься на серфе?

Дон смеется.

— Я из Сакраменто.

— Ах да, — говорит он, продолжая подниматься по холму. — Отлично, и не начинай.

Стая выходят из леса и смотрит через широкую каменную гряду на другой горный хребет, виднеющийся