О том, где сейчас найти, чем отрубить несчастному пернатому голову, и тем более, где взять кружку, я подумать не успел, так как моя пациентка закатила глаза и стала заваливаться в сено. Я совсем рассерженно придавил куренком Машухино плечо, чтобы не валилась, а другой рукой пошлепал по щекам. Это помогло, и она снова осмысленно посмотрела на меня. Ничего не говоря, я немного по-садистски вырвал у цыпленка перья на шее и ткнул живым комком прямо девчонке в рот. Бедная птица и пикнуть не посмела, а у моей «вампирши» проснулся-таки нужный рефлекс, и она машинально воткнула свои клычки в основание дохлой шейки.

Все, дело пошло! Спустя минуту я уже выдирал полудохлую птицу из Машухиных зубок, а ее глаза блестели охотничьим азартом.

– Ай-ай-ай! – покачал головой я. – А кто-то тут только что защитника животных из себя строил…

– Жизнь заставит, – довольно облизнулась разом выздоровевшая девчушка.

– Да, приятно посмотреть. Теперь видно, что именно ты того мага на коленках по паркету катала!

Мы решили отпустить цыпленка погулять, а сами до утра спрятались в сене. В ожившей Машкиной голове сразу закопошилась куча девичьих комплексов, и она гордо удалилась спать на другую половину стога. Будто мне очень нужно чье-то сопливое соседство!..

* * *

Проблемой молодых организмов безусловно является способность спать поутру бесконечно долгое время, несмотря на яркий солнечный свет, лай собак и даже прямые тычки и подзатыльники, тем более, если эти самые организмы недополучили отдыха беспокойной ночью.

Таким образом, меня не беспокоило ни кудахтанье кормящихся горохом куриц, ни блеяние щиплющих морковку барашков, ни даже утробное мычание коров, с самым серьезным видом дегустирующих хозяйскую капусту. Не разбудили меня даже вопли самой хозяйки, которая с причитаниями бегала по огороду, пока не заметила мою отчаянно рыжую шевелюру в стоге.

Я совершил одну и ту же ошибку второй раз подряд: опять часть моего тела торчала из сена. С другой стороны, как вы прикажете дышать, ночуя в стоге? Не уткнувшись же носом в плотную солому! В общем, меня снова выдернули за руку из сена, и еще раз на меня вывалился пук соломы сверху. Я встал, пытаясь сообразить через перезвон криков в ушах: чего от меня требует эта женщина? Но когда солома окончательно скатилась с моей головы, очередное красочное сравнение со шкодливой лисой застряло в горле у расстроенной крестьянки. Ее лицо вытянулось и испуганно шепнуло:

– Эльф?

– Ну, эльф, ну рыжий. Что, эльфов никогда не видели? – попытался деловито проворчать я, начиная соображать, что меня сейчас начнут вполне серьезно убивать.

Но тут произошло что-то странное. Взгляд женщины вдруг немного остекленел, и она умиротворенно улыбнулась. Знаете, такой пофигистской полубуддийской улыбочкой – как будто ни коровы на грядках, ни эльф-мутант в огороде ее больше не интересовали. И тут я заметил движение за спиной хозяйки.

Ну, конечно! Без моей ночной знакомой не обошлось. Посреди огорода стояла Машка. Вернее, не стояла – устоит она, ждите! Тем более, что полночное лечение вампира явно удалось. На ее щеках играл румянец, а глаза так и сыпали хитрющими искорками. Ой, держись, тетя!

Я, несмотря на свое плачевное положение, начал трястись от смеха, так как Машка кроила рожи, каких вам и в цирке не увидеть. Сначала она страшно выпучила глаза и приподняла пальцами верхнюю губу, изображая изголодавшегося вампира. Затем подняла руки с растопыренными пальцами, открыла рот и пошла шатающейся походкой на хозяйкину спину. Если бы не мелкие размеры и солнечный день, то вышло бы страшно, а так мне пришлось чуть не взвыть в попытке задавить издевательский смех.

– Тетенька! – простонал я, чтобы не расхохотаться. – Сейчас вам всех животных загоню обратно. Это я нечаянно открыл хлев. Не хотел вам доставить неудобств, у меня самого бабушка в деревне…

Сам же сосредоточился на всех братьях наших меньших, беспардонно выкативших на просторы халявных деликатесов. Под действием моих мысленных уговоров куры первыми устремились на скотный двор. Причем вчерашний куренок с выщипанной с одной стороны шеей плелся за всеми, стараясь не отставать.

Следующими почуяли овцы – остановились, так и не дожевав хозяйский горох, и как будто задумались о мировых проблемах. Затем, словно спохватившись, заблеяли и тоже устремились к открытым дверям сарая. Труднее всего оказалось справиться с коровами – то ли они слишком большие, то ли мозги маленькие. Буренки, правда, перестали жевать капусту, но и идти никак не хотели.

Однако тут уже помогла хозяйка. Поняв, что все остальные животные по какому-то волшебству послушно скрылись в дверях, она сама, взяв хворостину, придала буренкам ускорения. Тут-то как раз и возник момент, когда можно было дать деру, но вреднющая девка только покачала мне пальцем, как бы говоря: «И не пытайся!»

Машка оказалась права – такого полета наглости я даже от себя не мог ожидать, не то что от какой-то девчонки. В результате вампирского гипнотического сеанса мы не только были прощены, но даже накормлены «добросердечной» крестьянкой. Нет, не подумайте, что я еще и неблагодарно пытаюсь представить милую старушку какой-то жестокой помещицей. Она могла оказаться милой женщиной и без Машкиного гипноза, но проверять это, сами понимаете, как-то не хотелось.

Быстренько набив животы, чем бог (в виде хозяйкиных рук) послал нам на завтрак, а именно, хлебом с молоком, жареной курицей и картошкой, мы еле вытащили из-за стола свои животы в силу их полной неподъемности. А затем, одаривая женщину сытыми улыбками, нахально ретировались через огород за околицу.

– Жалко как-то старушку, – призналась Машуха, заглядывая ко мне в холщовый мешок, в котором к вчерашним овощам добавилась большая краюха хлеба и горшочек с тушеной курицей. – Нанесли ей такой урон в хозяйстве.

– Да, как-то неудобно получилось, – поддакнул я. – В следующий раз гостить лучше у кого побогаче. Но зато теперь она не будет жалеть об отсутствии внуков. Как представит себе, что такие оглоеды каждый день обжирать начнут, сразу возрадуется одинокой, но спокойной жизни.

– Правильно! Во всем нужно искать позитивные стороны, – начала умничать Машка, но, заметив мой насмехающийся взгляд, нахмурилась и добавила: – Так моя мама говорила.

Ой, лучше бы не вспоминала! Я понял, что у нас обоих судорожно свело что-то внутри при воспоминании о мамах. Переведя дыхание, я только выдавил из себя:

– Пошли, Андрюшка ждет, – и, несмотря на все еще тяжелый желудок, начал пробиваться через кусты прямо к пляжу в обход деревни.

Судя по хрустящим сзади веткам, Машуха послушно следовала за мной. Спустя некоторое время она догнала меня и, схватив за локоть, требовательно заклянчила:

– Ты куда намылился? Я за тобой собачкой бегать не собираюсь!

Я остановился и удивленно на нее посмотрел. А и в самом деле, чего это я? Но попытка самоанализа с треском провалилась, и не только из-за недостатка времени. Мне все еще никак не удавалось определиться, как с этой егозой себя вести? По идее, нужно игнорировать, как сопливую девчонку, но в том-то и дело, что она не была такой уж сопливой, ни по внешнему виду, ни по классу той аферы, которую только что прокрутила. Как-никак, благодаря ей мы оказались до отвала накормлены и снабжены сухим пайком. Да еще и преследующих собак до сих пор никто не наслал. Так ничего и не придумав, я спасительно зацепился мыслью за собак и объяснил: