Лязгнули магнитные захваты, по магистралям побежал воздух. Потом наступила тишина, и стали слышны шаги проходивших мимо каюты людей.

Ламберт успел ещё попить воды и сходить в гальюн, прежде чем дверь наконец открылась.

Первым в каюту вошёл Паркер, а за ним ещё двое громил. В руке одного из них был короткий четырехгранный ударный нож, второй был вооружён электрошоковой дубинкой.

На поясе у Паркера висела кобура с пистолетом.

То, что Ник прочитал в глазах незваных гостей, ему совсем не понравилось. С одной стороны, казалось неправдоподобным, что его тащили в такую даль, чтобы просто убить в каюте, однако майор ничуть не сомневался в намерениях этих людей.

Тот, что был с ножом, перехватил оружие поудобнее и шагнул к сидевшему на кровати Нику.

Майору ничего не оставалось, как попытаться встать, опершись рукой о спинку кровати. Жест сам по себе безобидный, если бы Ламберт за две ночи не ухитрился вывернуть несколько шурупов.

Громила с ножом прыгнул вперёд, чтобы пригвоздить жертву, не дав ей подняться, однако Ник встретил его страшным ударом трубы по голове, а затем, упреждая вмешательство второго монстра, врезал тому ногой под колено.

Паркер схватился за кобуру, но Ламберт успел рвануть его на себя и встретил головой в лицо. Противник сразу обмяк, и Ник без труда завладел его пистолетом.

Затем он подхватил с пола шоковую дубинку и приложил по голове её хозяина, попытавшегося подняться.

«Ну и что теперь делать?» — пронеслось в голове у Ламберта, однако думать ему было не нужно — тысячи раз отработанные алгоритмы в стандартных ситуациях выполнялись сами.

По коридору кто-то бежал. Ламберт подождал, пока человек появится в проёме двери, и выстрелил. Раненый вскрикнул и выронил автомат. Ник толкнул вперёд Паркера и под его прикрытием покинул каюту.

Где находилась пилотская кабина, он знал, потому что опознал тип судна, как только оказался в коридоре.

Не встретив больше ни одного человека, майор добрался до кабины и, втолкнув в неё Паркера, запер за собой дверь.

— И что вы теперь… собираетесь делать? — прошептал тот разбитыми губами.

— Связывайся с своими и скажи, чтобы заправили судно, — приказал Ламберт.

— В этом нет необходимости, сэр… Нажмите вот эту кнопку…

Ник не стал спорить и нажал. Тотчас из динамика громкой связи прозвучал чей-то неприветливый голос:

— Ну и что вы можете мне сказать, Шипельский?

— Он… захватил корабль… сэр… — доложил Паркер.

— Майор Ламберт, вы здесь?

— С кем я разговариваю? — спросил Ник.

— Я начальник Шестого Управления полковник Жако, — представился владелец противного голоса. — То, что сейчас с вами произошло, небольшая проверка. Это вынужденная мера — поверьте.

— Проверка?! Но я застрелил человека, а ещё одного приложил трубой — он тоже может отдать концы.

— Пусть это вас не беспокоит, майор. Выходите из кабины и больше никого не опасайтесь — вас проводят прямо ко мне… Можете доверять мне, майор.

«Да уж хрен тебе», — подумал Ламберт, однако приоткрыл дверь и, выглянув в коридор, увидел человека с поднятыми руками.

— Я не вооружён, сэр! — сообщил тот. — Я пришёл проводить вас к начальнику управления, а зовут меня Паркер.

— Ты с ума сошёл, Ленни! — подал голос Шипельский. — Паркер — это я! До конца этого месяца — я Паркер!

— Правда? Ну извините, сэр, накладочка вышла. Паркер — это он.

— Заткнись и поворачивайся спиной, а руки положи на затылок. Пойдёшь медленно…

— Конечно, сэр, — согласился Паркер-2, выполняя указания майора. — Насколько я понял, вы стреляете без предупреждения.

— Ты догадливый…

Аккуратно положив трубку, Жако улыбнулся и, до вольный собой, посмотрел на стоявшего перед ним Пабло Венцлера, отвечавшего за логистику тайных маршрутов.

— Ну вот, — развёл руками Жако. — Как я и предполагал, этот майор оказался самым настоящим сукиным сыном — как раз то, что нам нужно.

— Что же он сделал, сэр? — не сдержав любопытства, спросил Венштер.

— Представь себе, кого-то там застрелил, кого-то покалечил! — Жако восторженно хохотнул и покачал головой. — И почему эти «корсары» такие жестокие, а? Откуда в них эта первобытная грубая сила?..

— Они для этого и предназначены, сэр. Их работа — наводить ужас на наших врагов…

— М-да… — Полковник прошёлся из угла в угол, затем остановился возле рыбок. — Знаешь, Венцлер, о чём я иногда думаю, сталкиваясь с проявлением грубой силы?

— Не могу знать, сэр.

— Я думаю о том, что придёт время, когда все в этом мире будет решать интеллект. Может быть, искусственный, может, и натуральный, но разум. Понимаешь меня?

— Пытаюсь, сэр.

— Ну вот представь будущее, полное умных и аккуратных машин. Землю ли они пашут, или стреляют, может быть, плавают или летают — это не важно. Главное, что они выполняют данную им управляющую идею.

— Все вместе?

— Все вместе, да. Однако с противоположной стороны другим машинам посылается иная идея, и они выполняют её. Ты следишь за моей мыслью, Венцель?

— Внимательно, сэр.

— Тогда представь, что машинные силы сравнялись и побеждает только та сторона, чья идея тоньше, изощрённее и современнее на данном этапе. Как тебе такое?

— Колоссально, босс. Просто колоссально.

— Вот когда это станет возможным, никаких грубых «корсаров» уже не будет и начнётся золотой век интеллекта, разума и… и это будет правильно…

— Совершенно с вами согласен, сэр. Совершенно.

На панели настольного интеркома замигала лампочка. Жако нажал кнопку:

— Ну что ещё?

— Ламберта ведут по коридору, сэр, — доложил капитан Гринюк, ответственный за внутреннюю безопасность. — До его прихода я должен заложить в вашем кабинете секреты, сэр.

— Хорошо. Вы сейчас где?

— Перед вашей дверью, сэр. В обществе Рошаля.

— Ладно, входите, капитан, и побыстрее закладывайте ваши секреты.

Дверь тотчас открылась, и в кабинет, коротко кивнув полковнику, вбежали шестеро стрелков и командовавший ими Гринюк. Натренированным глазом капитан безошибочно обнаружил замаскированные в стенах двери и спрятал в крохотные ниши своих людей — по два человека в каждую. Заполнив таким образом три из них, в последнюю — четвёртую, он забрался сам.

Некоторое время после этого за тонкими дверцами была слышна какая-то возня, затем стрелки успокоились, кто-то негромко чихнул, и воцарилась тишина.