К концу дня снег усилился, но шел уже не мокрыми хлопьями, а сыпался сухим и мелким пшеном. Видимость плохая, но и по такой погоде прилетал вертолет, видимо, кому-то на верху стало плохо. По пустякам, да еще и в такую погоду вертолет точно не полетит. Много обморожений, возвратов почти с вершины. Не дойдя каких-то пару сотен метров до цели, альпинисты спускаются вниз, чтобы не упасть обессиленными по дороге, а дойти до промежуточного лагеря на высоте 5200 метров. За теми, кто не доходит, прилетает вертолет. Меня терзают сомнения: что же там, на верху, действительно все так очень серьезно и сложно или восхождения совершают плохо подготовленные альпинисты? Наступит тот день, когда и мне придется пройти этот маршрут. Как же я себя буду там чувствовать? Мне боязно и хочется быстрее подняться туда, чтобы отпали все сомнения и осталась реальность, тогда уже точно буду знать: выдержу эту высоту или нет. Неумолимо приближается тот день, кода мы отправимся на верх и узнаем, как же там на самом деле. Как только наладится погода, ребята пойдут провешивать перила, поставят палатки, и только потом двинемся мы делать вызов одному из красивейших и недоступных символов Аляски. Одно могу сказать: подход к горе для нас был очень трудным. О восхождении скажу потом, когда пройду этот путь.

Порезал пальцы ножом, не заживают, Док говорит, это от недостатка кислорода. Как узнали у рейнджеров, вертолет прилетал забрать одного парня. Он потерял сознание на высоте примерно шесть тысяч метров и пролежал там несколько часов, пока на него не натолкнулся немецкий альпинист, его имя Том. Он по рации сообщил рейнджерам, те вызвали вертолет. Прилетел вертолет, сбросил конец веревки. Том обвязал потерпевшего и его по воздуху поволокли на ледник на 2200. Там перенесли в самолет и отправили в Анкоридж в госпиталь. Да, любое дело, к которому относишься как к самому главному, зачастую поглощает тебя полностью. И тогда человек забывает об осторожности. Иногда идя к своей цели, не соизмеряет свои силы и возможности. Эти мысли не раз приходили мне в голову. Сомнения порождались и теми случаями, которые происходили наяву. Приходили на ум воспоминания, описанные участниками прежних восхождений.

«Это не просто альпинизм, это арктический альпинизм, со своими особенностями и сложностями. Мак-Кинли остается совершенно уникальной среди мировых вершин. Расположенная на 63 северной широте она является самой высокой точкой около Полярного круга. Рассекая центральное плато Аляски, Мак-Кинли обвевается штормами залива Аляски и Беренгова моря. Только в очень немногих горных областях мира погода меняется так стремительно резко. Приятный день путешествия по леднику может внезапно превратиться в день выкапывания снежной пещеры для выживания. Пронизывающий холод еще одна уникальная черта Мак-Кинли, сравниваемая только с Арктическими кряжами. Гималаи – тропики в сравнении с Мак-Кинли. На Южном перевале Эвереста на высоте 26200 футов в конце октября самая низкая температура, зарегистрированная нами в 1981 году, была по Фаренгейту ниже нуля (-15*С). На Мак-Кинли это рассматривалось бы как довольно теплая ночь на высоте 14300 футов в мае-июне. Разница температур между промежуточными лагерями и вершиной даже в середине лета обычно 20-40 градусов и еще больше ночью. Сочетание резкой смены погоды и температур подавляет неподготовленного альпиниста. Мак-Кинли также существенно осложняет жизнь пониженным содержанием кислорода. Атмосферное давление здесь в сравнении с одинаковой высотой в горах, расположенных ближе к экватору, будет ниже. Эта разница становится более заметной примерно на уровне 10000 футов, что приравнивает вершину Мак-Кинли к 21000-23000 футам в Гималаях (Эверест находится на 27северной широте) в зависимости от погодных условий. Атмосферное давление также ниже зимой чем летом. Низкое атмосферное давление означает, что содержание кислорода в воздухе меньше. Поэтому Мак-Кинли является большим кислородным и физиологическим стрессом, чем можно было бы ожидать для ее высоты. Такие факты удалось прочитать мне у Джонатана Вотермана в предисловии к книге «Выживая на Мак-Кинли».

Не противоречит ему и руководство «Альпинизм в Национальном Парке и заповеднике Денали»: «Погодные условия меняются от ослепительного сверкания снега до суровых снежных бурь в белой мгле с ветром, превышающим 160км/ч. Экспедиции обычно продолжаются от двух до пяти недель. Долгое заточение в тесной палатке или снежной пещере из-за плохой погоды – явление частое. Вызволение больных или травмированных альпинистов, если и вообще возможно, бывает невероятно медленным и даже сомнительным, если погодные условия не идеальны. Вы должны быть наготове и иметь необходимое снаряжение для своего собственного спасения.»

28 мая. Отсыпаюсь, встал в восемь часов. Ночью снег перестал, и ударил мороз в минус тридцать. День уже разыгрался, а мороз не отпускает. За последние десять дней, десять спасательных работ. Статистика не утешительная. Поднимаются на вершину не более 60-70%. Остальные либо сами уходят вниз не дойдя до вершины, либо на вертолете, и уже совсем единицы остаются там на всегда. В 1984 году японский путешественник Наоми Уемура совершал в феврале одиночное восхождение на Мак-Кинли. К великому сожалению это стало его последним путешествием, из которого он не вернулся. До сих пор не известно, поднялся он на вершину или нет, как и не известно в каком месте он погиб. Это горы…

Сегодня передвигались с Игорем по глубокому снегу, из-за этого было труднее чем вчера. Голова уже не болит, моя «вестибулярка» перестроилась. Погода испортилась в половине двенадцатого дня. Анатолий и Борис ушли на высоту 4600 рыть для нас пещеру, чтобы в случае тяжелого подъема мы смогли там переночевать. Сел туман, правильно сказать, накрыло облако. Потеплело. Вот только выпавший снег портит спокойное проживание. Валенки, бахилы, перчатки мокнут, из палатки в палатку мы с Игорем перебираемся ползком, одним словом – дискомфорт. наши «барсы» повеселели: начинается конкретная работа, где от них многое зависит. Они лучше других могут выбрать правильный маршрут, понимая всю специфику нашего движения. Но они говорят, что все зависит от нас с Игорем, потому, что экспедиция считается выполненной, если я и Игорь поднимемся на вершину. Ведь это то, ради чего мы здесь находимся.

Ночую в «зиме». На пять дней я опять дежурный, но теперь вместе с Игорем. На общем сходе Степан попросил освободить альпинистов от дежурства для большего отдыха. Матвей спросил нас, согласны ли мы. А мы что, мы, конечно же, не против. А парни тем временем будут провешивать перила и делать заброски в промежуточные лагеря на высоте 5200 и 5900. Высота более 5000 метров не позволяет организму восстанавливать силы, даже если ты ничего не делаешь. Нам как можно меньше нужно пробыть в этих промежуточных лагерях. Поэтому сейчас все провешивается до вершины. А когда начнется подъем, мы будем работать каждый день без выходных.

Снег перестал около десяти часов вечера, но хорошей погоды не обещают аж до следующей недели.

Один. Можно спокойно помолиться и спать.

29 мая. Подъем пять часов. Поднялись, как было намечено, накипятили воды, залили термоса горячим чаем. Парни позавтракали и пошли на работу, а мы легли спать. Проснулся в одиннадцать часов. Идет снег, мелкая крупа. Делать ничего не хочется. Не хочется даже тренироваться, хочется просто поваляться, поспать. Но, кроме моих желаний, есть руководитель, у которого другое мнение на счет меня и, конечно же, Игоря. Пришлось отправиться на тренировку. Видел одного альпиниста, который возвращался с горы. Дошел он до вершины или нет, я не знаю. Но шел он как человек в стельку пьяный: качался из стороны в сторону, оступался с тропы, откидывался назад, затем в перед, ловил равновесие. Разворачивался, смотрел на гору и неуверенными шагами шел к своей палатке. Это зрелище меня поразило. Как же я буду ощущать себя на высоте 5200 метров и выше? Рассказал об увиденном Матвею. Он сказал, что тоже его видел. А такое состояние вызвано «горняшкой», нехваткой кислорода. Степан подбодрил меня, сказав, что на высоте 5200 метров, у него все было хорошо.