Олег, Витек, Степан и Макс чуть не сгорели в «зиме». Степан опалил бороду, Макс ресницы и брови ввиду отсутствия бороды, на Витьке загорелась куртка. Олег опалил только волосы на руках. Он говорит, что все произошло как в кино с участие каскадеров. В горящую горелку Олег стал доливать жидкость, вдруг все вспыхнуло – и бачок и канистра. Канистру он бросил на улицу через приоткрытый вход. В это самое время Витек решил зайти в палатку, увидев летящую на него, пылающую огнем канистру отпрянул в сторону, но уберечься не смог. Загорелись и Витек и палатка. Он упал на снег и катаясь по нему потушил пламя, а другие участники этого происшествия потушили палатку, но она успела прогореть. Сейчас каждый остерегает друг друга, вспоминая тот случай.

У нас идет сырой снег, на высоте 5200 где Матвее, Борис и Док, немного ветрено, а снега нет. Остальные еще выше на 5900. Рейнджеры, на предстоящие несколько дней, обещают погоду еще хуже. Как же это тяжелее – пережидать непогоду. Мало того, что все мокрое, так еще и нервное напряжение растет из-за того, что нечего делать, сидим взаперти. Почти каждое утро нам оставляют продукты те, кто, покидая наш лагерь, уходят вниз. Нам эти продукты лишними не будут. Мы, наверное, будем брать вершину измором, многие сворачиваются и уходят, а мы должны дождаться погоды. Оставляют нам и горючую жидкость, поэтому есть возможность кипятить воды столько, сколько нужно. Жаль, что к этой воде не всегда хватает чайной заварки. Иногда играем с Губаевым в нарды. Он учит меня правильно ходить, немного играть я уже научился. Как-то раз во время игры он стал извиняться, и никак не мог задать свой вопрос. Когда так начинают разговор, речь обычно заходит либо о том, как я получил травму, либо о ее последствии. Но на этот раз я ошибся, он спросил о моем вероисповедании: «Это не праздный интерес – сказал он, – хочу немного разобраться, как и что». Я ответил ему: «Мое вероисповедание строится на Евангелии, через принятие Иисуса Христа своим Господом и Спасителем. Иисус умер на кресте за грехи всего человечества, а на третий день воскрес, для оправдания тех, кто принял Его как своего спасителя». Он задавал различные вопросы, например, о национальной принадлежности к тому или иному вероисповеданию. Я ответил, что для спасения в жизнь вечную через Иисуса Христа, национальность значения не имеет. (После экспедиции Губаев был проездом в нашем городе, со всей семьей, женой и двумя детьми. Но, к сожалению, меня не было дома, я был в другом городе на соревнованиях. Татьяна накрыла на стол, они пили чай, общались. И здесь Александр задавал вопросы о вере, о Евангелии. Значит, там в горах, его вопрос не был праздным).

А на улице все снег и снег. Хорошо внизу, где лето. Скорее бы освободиться от множества одежды. Мы здесь как капуста: много всего надето и все это нужно. К вечеру ближе погода порадовала нас солнышком, и все стали сушить свои вещи. А я со вчерашнего дня снял бахилы и валенки, сушу их в палатке. На ноги одел рукавицы, они большие как мотоциклетные краги. Опять дежурю. Парни завтра уходят сменить Матвея, Бориса и Анатолия, а на высоте 5900 будут строить иглу. Сделают стенку от ветра для нашей с Игорем палатки. На этой высоте мы будем с Игорем в одной палатке. А для себя они будут рыть пещеру.

3 июня. Встал в восемь часов. Как же неудобно одеваться, когда в палатке нас двое! Вечером погода немного наладилась. Борис и все остальные спустились к нам в лагерь. Сейчас опять снег, опять сыро. Накипятил воды, попил какао и на тренировку. Снега очень много, сани утопают почти до сиденья. Ехать очень трудно. Узнал, что попасть сюда можно в том случае, если подашь заявку до десятого мая. Не дисциплинированных ждет отказ. День прошел хорошо.

4 июня. Встал в десять часов, как только Док зажег горелку. Игорь отсыпается. Он хотя и накаченный, но сил не всегда хватает, пользуется помощью со стороны. Но все равно в его годы согласиться на такое путешествие, это подвиг, и при активной жизни лет через пять-семь, он станет крепким мужчиной.

2 января 2002 года мы встретились с Игорем в Москве на Ленинградском вокзале. Уезжали мы в Петрозаводск, где должны были пройти за шесть дней порядка ста километров. На это время синоптики обещали морозы, и нас решили еще раз проверить на приспособленность находиться в походных условиях при низких температурах. В Петрозаводске нас встретили Виктор и Алексей, местные туристы, которые согласились разделить с нами трудности нашего похода. Путешествие началось с того, что нас вывезли за сто двадцать километров от города, обратно нам нужно было возвращаться своим ходом. Выехали под вечер, пока проехали нужное количество километров, стемнело. Сошли с трассы в лес, пройдя немного разбили лагерь. Нас было семь человек: двое карельских туристов, Геннадий из Адыгеи, Борис, Анатолий и мы с и Игорем. Утром встали позавтракали и в путь. Я сказал Игорю: «Ты молодой, крепкий, иди первый, а я за тобой». Прошли перелесок и спустились на озеро. Пройдя по озеру метров пятьсот, Игорь остановился и пропустил меня в перед, говоря, что не может идти первым. Так всю неделю он и шел за мной. Иногда значительно отставал, с ним оставался Гена. А когда мы останавливались на отдых, они догоняли нас.

Мороз ударил на третий день. Когда шли по озеру, лед лопался под нами, пугая нас своим треском. Виктор сказал, что шкалы его термометра не хватает, чтобы показать температуру. Прибор рассчитан на минус тридцать градусов, а сейчас вся жидкость собралась внизу в шарике. По его предположению, было примерно минус тридцать три-тридцать пять градусов.

В этот первый морозный день случилось то, о чем буду помнить всю свою жизнь. После трехчасового перехода остановились на обед. Игорь с Геной немного отстали. Виктор с Алексеем после обеденного отдыха уходили вперед до места ночевки, готовили место под палатки, заготавливали дрова, жгли костер, и к нашему приходу всегда был готов кипяток. Мы подходили, они начинали готовить ужин. В этот день все происходило так же, как всегда. Отдохнув после обеда, они ушли. Анатолий предложил мне отправиться вслед за ними, чтобы не застыть. При движении жарко, остановишься – мороз пробирает до костей. Я двинулся в путь, когда Игорь с Геной только подошли. Анатолий пообещал выйти следом за мной, но немного задержался и получился разрыв между вперед ушедшими, мной и Анатолием с Борисом.

Постепенно начало смеркаться, мне приходилось с усилием вглядываться в тропу, чтобы на развилке не уйти куда-нибудь в сторону. Во время остановок я прислушивался, но не было слышно ни звука топора Виктора, ни Анатолия с Борисом, которые должны были меня уже догнать. Зима. Минус тридцать. Вечереет, я в лесу. Далеко от жилья, совершенно один. Меня стали потихоньку охватывать ужас и страх: а вдруг иду не туда? Ведь судя по времени парни уже должны были меня догнать. Но никого нет и не слышно ни звука ни впереди меня ни позади. Раздавались резкие как одиночные выстрелы звуки. Мне порой казалось, что это звуки удара топора. Я сразу же замирал и, затаив дыхание, ждал последующих равномерных ударов. В ответ – единичные разрозненные хлопки. Я молился Господу, чтобы услышать звук топора, чтобы не сбиться с пути и выйти к своим.

Прошло уже много времени, я продолжал двигаться вперед, не смотря на переживания. На очередном мостке чуть было не перевернулся, оттого, что лыжная палка провалилась между бревен. Кое-как удержался, чтобы не опрокинуться, ведь самостоятельно подняться я бы не смог. Меня прошиб холодный пот. Немного успокоившись, стал подниматься на пригорок. Поднялся почти на самый верх. При очередном толчке, лыжная палка не вошла в снег, проехав как по льду. Сделав какое-то отчаянное движение, успел переставить палку до того, как начать скатываться вниз. Решил, что нужно отдохнуть, немного успокоиться. И тут я услышал голос Бориса. Он разговаривал с Анатолием обо мне. Оказывается, они подошли к этому овражку, когда я начал подниматься от мостика наверх. Я так был поглощен этим подъемом, что не слышал, как они окликали меня, предлагая помощь. Парни помогли подняться на этот пригорок, прошли метров десять и вышли к месту ночевки. После этого марш – броска мне не хотелось даже горячей пищи, а скорее хотелось в палатке уединиться, отдохнуть, успокоиться. Пока ставили палатку, сварился ужин. Поел без аппетита, несмотря на мощные физические затраты. С тех пор я больше не отбиваюсь от коллектива ни под каким благовидным предлогом.