Когда устаю, меня начинает раздражать, что Игорю часто помогают. Начинаю думать: «Вот сейчас придем и подниму вопрос, почему он идет за счет других». Но когда добираюсь до места, наваливается усталость, проходит раздражение, а вместе с ним и желание что-то выяснять. Надо себе признаться, что-главное-то в том, что мне тоже хочется, чтобы мне чаще помогали не только на «стеночках», но и при обычном подъеме.

Сегодня на тренировке подошла молодая девушка, стала что-то спрашивать, что-то говорить, но по моей реакции поняла, что ее не понимают. Она сняла свое обручальное кольцо, показала на мое, спросила что-то про «вумен». Махнула рукой в сторону, затем опять показала на кольцо, и затем на наш лагерь. Я догадался, что она спрашивает про мою жену, со мной она или нет. Я махнул рукой в сторону, и мы разошлись. Вечером Олег сказал мне, что она разговаривала с ним о мне и Игоре.

Плохая погода, которую обещали, прошла стороной. Подготовил свою одежду к восхождению: что нужно, высушил, заклеил пятки у валенок скотчем, чтобы меньше промокали, на штаны поставил новую заплату. Старая, которую кто-то до меня ставил, отлетела. По цвету подобрать не смог, штаны черные, а заплата фиолетовая.

С Анатолием немного позагорали. Во время обеда говорили о возвращении в Россию. Оно назначено на двадцать пятое июня. В этот день мы должны быть в Сиэтле. Скорее бы! Анатолий пообещал нам с Игорем презент за вершину. Мол, старайтесь, народ! Поговорили даже о магазинах, в которые нам нужно будет зайти за покупками для себя и родных. Встреча всегда приятнее и радостнее, чем пребывание где бы то ни было, в любом самом привлекательном городе или стране, историческом или развлекательном месте. И ради этого можно куда-то ездить, чтобы опять была возможность испытать радость встречи! Но…

Как им без тебя? Ты наслаждаешься великолепными картинами природы. Вот жемчужные облака заполняют пространство над тобой, а на очередном подъеме открывается новая неописуемо красивая картина. А в это время у твоих домашних обыкновенные будни, да к тому же усложненные твоим отсутствием. Встреча хороша для всех – для меня и для них. Но пребывание в семье, а не в отъезде, лучше. Как хочется окунуться с головой в ванную, а еще лучше в прохладную реку или бассейн.

Вечером пришли Жоан, Мартин и Карлос. Они втроем путешествуют по странам, вернее по горам. Жоан и Мартин из Канады, Карлос из США. Когда они поднимались на высоту 4200 метров, было около одиннадцати часов вечера. Жоан, дойдя до нашего лагеря, села на снег и сказала, что дальше не пойдет, замерзла и нет сил идти. Матвей стоял на улице и смотрел, как они подходили к лагерю. Услышав, что сказала Жоан, он пригласил ее передохнуть у нас в «зиме». Мартин проводил ее в палатку, внимательно посмотрел на нас с Игорем, что-то сказал ей и ушел. Мы с Игорем топили снег, готовили воду на завтрак. Матвей попросил кипятка для нее. напоили Жоан какао, через некоторое время чаем со «сникерсом». Матвей поговорил с ней, расспросил кто они такие. Немного погодя пришел Мартин, они с Карлосом поставили палатку и вскипятили воды, но оказалось, что ее уже напоили чаем. Мартин поблагодарил нас, и они ушли, но пообещали прийти послушать нашего гитариста.

Матвей вечерами подолгу разговаривает с отцом по телефону. Подробно рассказывает о трудностях, о настроении в команде, спрашивает совета. Сегодня разговор зашел об «оппозиции», Агафонове, Богатыреве, Губаеве. Олег высказывает опасение, что эта троица бросит нас, где-нибудь наверху и уйдут. «Как бы инвалиды не пострадали из-за их отношения к своим обязанностям» – говорит Олег. Матвей эти опасения пересказал Дмитрию Игоревичу. Тот предложил свернуть экспедицию, раз эта троица вышла из-под контроля. Матвей постарался успокоить его, говорит, что, по его мнению, они не пойдут на такое.

Открытого противостояния со стороны этих парней нет, иногда игнорируют указания Олега, но работу свою они выполняют. Мне не очень-то заметно противостояние этой, так сказать «оппозиции». Они иногда делают так, как считают правильно, не со всем соглашаются, отстаивают свое мнение как лучше сделать ту или иную работу. В общем, нашему начальству с ними не очень комфортно, но это рабочие моменты, которые необходимо им решать.

5 июня. Погода опять испортилась, опять идет снег. Наши наверху, но работать не могут. У них тоже плохая погода, холодно и нет видимости, провешивать перила нельзя. Вся вершина покрыта плотными облаками. Целое утро говорили с Анатолием о Библии, о Боге, о браке, об эвтаназии, о вереи неверии и о многом другом. Было много времени, было поднято много тем, много вопросов. Ведь человек задумывается, почему поступает так, а не иначе? Что думаешь об этом, а что о другом? Попытался донести до них мысль о том, что спасение человека происходит через веру в Иисуса Христа, и что каждый за себя даст отчет перед Богом. Хорошо бы им это запомнить и так жить.

Анатолий говорит, что мы стали засиживаться в этом лагере, стала одолевать лень, теряется бодрость и работоспособность. По самым благоприятным прогнозам, нам сидеть здесь до восьмого числа, а ждать – очень тяжело. Снег перестал и усилился мороз… Ждать… Надо…

Танечка! Хотел поговорить с тобой, но из-за мороза батарея у телефона разрядилась. Услышал только твое «да!», и все на этом. Из-за того, что не смог поговорить, боль разлуки усилилась. Скорее бы вернуться домой! Ложусь спать. Очень холодно. Где же лето? Сегодня утром кто-то опять оставил нам продукты, спасибо им. Ждать…

6 июня. У спальника замерз бегунок, Ия кое-как расстегнул его. Барометр сигнализирует, что давление нормализовалось, осадков больше не должно быть, а как поведут себя мороз и ветер, не знаю. Парни вышли на связь. Погода у них наладилась. Должны закончить работу и спуститься к нам, отдохнуть пару дней. А там – наверх, наверх! Ночью ветром сорвало наш Российский флаг. Док нашел его далеко за лагерем, хорошо, что не было снега. Борис после нашего разговора с Анатолием попросил у меня разрешения читать мою книгу (Евангелие»). Я, конечно же, не против. Ему, оказывается, понравился наш разговор, и он решил приобщиться к Слову спасения.

Рейнджеры по-прежнему ожидают ураган в ближайшие сорок восемь часов. Может это затишье пред бурей? Мы с Игорем ждали наших парней сверху, накипятили воды, а к нам зашли парни с Камчатки. Они только что поднялись на высоту 4200. Мы угостили их чаем, и они пошли разбивать свой лагерь. Они узнали о нас еще на трассе, а подходя к лагерю, увидали наш российский флаг. Как хорошо, что мы его вывесили. Когда решался вопрос о вывешивании флага, были еще предложения вывесить флаг Киргизии, Адыгеи, Башкортостана. Но Матвей сказал, что экспедиция в основном российская, и российский флаг в мире знают, а остальные никому не знакомы. На том и порешили. Вечером в нашей «зиме», где раньше кое-как умещалось одиннадцать человек, сидело семнадцать. Все чувствовали себя довольно комфортно, пили какао, пели песни под гитару до половины второго ночи. В гостях были Мартин, Жоан, Риккардо, и россияне Игорь, Сергей и Саша. Саша тоже с камчатской группы, но живет и работает в Америке.

Когда ложились спать, в палатке было минус два. Здесь очень большой разброс температур, от минус тридцать до плюс пятнадцать. Может случиться так, что за пол часа от теплой погоды не останется и следа. Резко нахлынет мороз со штормовым ветром и на смену беспечности придут инстинкты самосохранения и выживания. Не зря все же полистал литературу перед экспедицией, много полезного почерпнул для себя. Ведь я не снежный барс, вообще не альпинист и даже не турист. Но должен все перенести, все знать, как мои опытные товарищи. Теперь я понимаю, почему книги по восхождению на Мак-Кинли изобилуют предостережениями и советами о безопасности.