23 мая. Встали в половине восьмого. Борис лежит до последнего, а когда я уже на половину оденусь, он тоже начинает одеваться. А вдвоем одновременно одеваться не хватает места. Мне-то одному, чтобы одеться, необходимо ложиться то на правый бок, то на левый. Предложил ему одеваться по очереди, он согласился. Нас с Игорем кое-как вытолкали между трещин на тропу, и начался очередной рабочий день.

Мои помощники альпинисты Александр и Витек сообщают о готовности свистом, а скалы вокруг отражают звук, и эхо уносит вверх и вниз, что русские идут, несмотря ни на что. Сегодня траверсом прошли Уинди кернер – «ветряной угол». Игорь сильно замерз на этом ветру, и Док помог ему быстренько добраться до затишья. Маневр не остался не замеченным, и кто-то из иностранцев высказал сомнение, а действительно ли мы идем самостоятельно, может нам постоянно помогают? Разговор об этом поднял Матвей, выяснил, кого толкали, зачем, и впредь запретил это делать. Я тоже замерз, но не до такой степени, и прошел этот угол самостоятельно. На месте рейнджеров я бы поставил на этом углу ветряки для выработки электроэнергии, чтобы снабжать станцию рейнджеров на высоте 4200 электричеством. А сейчас для этого используются аккумуляторные батареи. Пересекли несколько глубоких трещин. Потрясающее ощущение! Дорогой вымотались, прошли около трех километров, а устали очень сильно. В лагере на высоте 4200 человек десять-двенадцать смотрели, как мы подходим к своим палаткам, и оживленно переговаривались между собой. Парни говорят, что на таком интересе можно зарабатывать деньги, только нужно запустить тотализатор.

24 мая. Сегодня спал в «зиме». Был очень сильный ветер, и мне было холодно. Проснувшись, подумал, что пора вставать, но оказалось слишком рано, было начало пятого. Снова уснул и спал до семи часов. Встал, помолился, накипятил воды, позавтракал картофельным пюре с молоком, попил какао. Ночевали на высоте 4200 вчетвером: я, Игорь, Док и Борис. После завтрака пилили фьорд – жесткий наст снега и выкладывали стену вокруг лагеря. Игорь отдыхал до обеда, а потом мы с ним допиливали остаток. Соседи по лагерю подарили карту местности, где мы сейчас находимся. Я нанесу на ней наш маршрут.

Ночью и утром было ветрено, холодно, сейчас солнечно, тепло. Ждем наших парней, когда они поднимутся с грузом, чтобы накормить их. С Матвеем пытались сделать прикидку по времени: сколько уйдет на подъем с высоты 4200 на 5200. Получается примерно пятнадцать часов. Истина где-то рядом. Вообще-то прикидывать можно сколько угодно, а результат покажет само восхождение. Два Саши – Агафонов и Губаев не показывают рвения в работе. Они привыкли ходить со своей поклажей, а здесь много всего, да еще наши с Игорем вещи. Они любят рассуждать что и как переносить, но сам процесс им не очень нравится. До вечера строили стену. Мы с Игорем пилили наст, а Док с Борисом выкладывали. Что-то Игорь стал уставать, раньше был поактивней. Утешает одно, молодой, есть время исправиться. Лагерь стоит прямо под горой, той самой к которой стремились. Стена кажется отвесной, а ведь нам предстоит по ней подниматься. Поднялись Матвей и Олег, нас стало больше. Акклиматизация проходит хорошо, а на Эльбрусе на высоте 3800 метров сильно болела голова.

25 мая. Встали в десять часов. Ночью поднялся сильный ветер. От абсолютной тишины до штормовых порывов ветра проходит буквально несколько минут. Утром ветер затих. Голова продолжает потихоньку побаливать, адаптация продолжается. Сегодня опять будем пилить снег. Это хорошо, что для нас есть физическая. Когда работаешь, организм быстрее перестраивается. Скучаю по семье. Хорошо, что есть маленькая отдушина – фото жены и сына. Из-за головной боли нет настроения, немного подавлен. Когда поднимаешься вверх, то склон, по которому идешь, не кажется таким крутым, как если ты обернешься назад и посмотришь, туда, откуда пришел. Иногда кажется, что впереди тебя ровная поверхность или даже небольшой уклон, но это обман зрения. После крутого подъема идет небольшой перепад высоты, он кажется уклоном. Когда начинаешь проходить его, он плавно переходит в «ровное» место, а потом оказывается, что это все равно подъем. Лишь задний обзор показывает правильную картину. Может, я уже писал про погоду. Она напоминает слоеный пирог или салат «под шубой. У нас на высоте 4200 солнечно и тепло, 3400 пасмурно и идет снег, на 2200 тоже солнечно. Вот такая интересная погода здесь на Мак-Кинли.

В инструкции для восхождения на Мак-Кинли сказано, что трещины на склонах достигают шестидесяти метров глубины. Поэтому все, кроме российских альпинистов, идут от ледника Кахилтна в связках, хотя тропа натоптана как проселочная дорога. Даже чтобы набрать чистого снега для кипячения воды, один страхует другого на веревке, вот такое у них отношение к собственной безопасности.

Сегодня и у меня пропала активность, наверное, как говорит наш Док, это биологически активный спад. Что бы там ни было, а делать ничего не хочется.

Наша команда по популярности вторая после горы, всем интересно как же человек, у которого не работают ноги, хочет взойти на одну из труднодоступных вершин, если даже в жилой местности не везде может передвигаться самостоятельно. Приходят, смотрят наши снаряды, желают удачи, не скрывая восторга. Они вообще все открыты, по крайней мере складывается такое впечатление.

26 мая. Сегодня встал в семь часов, накипятил воды и разогрел гречку на завтрак. Ночью голова немного болела, но как встал, боль прошла, сегодня мне лучше, чем вчера. Погода потихоньку портится: идет мелкий снег, ночью было – 20. Когда идет снег, наши неудобства возрастают, потому, что все носильные вещи намокают, а сушить негде. Когда мороз или ветрено, для нас гораздо лучше: хоть и холодно, но ты сухой и спать ложишься в сухую палатку.

Сидели до двенадцати ночи: приходил Джонни из Талкитны, той самой, откуда самолеты вылетают на ледник и на облет вокруг Мак-Кинли. Он играл нам на губной гармошке, и немного на гитаре. Во время знакомства он никак не мог выговорить мое имя – Григорий. Назвал на свой манер Грэгори, и нашим понравилось. Они весело смеялись. Теперь при знакомстве буду себя так называть.

27 мая. Сегодня опять кипятил воду для всех. Игорь спросил по своей наивности: «Ты всегда теперь будешь дежурить?» А мне просто хочется помочь парням, они весь день таскают грузы, а мы отдыхаем. Поэтому я вызвался вставать и готовить кипяток, чтобы те, чья очередь дежурить, смогли поспать на час больше. Вчера приходил еще один иностранец, он услышал гитару. Им, людям рассудительным и прагматичным не понять, зачем нужно брать с собой гитару? Ведь это не предмет для восхождения на гору. И так много всего нужно тащить, а тут – гитара. Но нашим соседям по лагерю приятно прийти послушать, а иногда и сыграть, как Джонни. Днем постригал Макса. Почти каждый из наших принес свой фотоаппарат и сделал снимок. Теперь я стану «знаменитым» парикмахером. Макс разделся, его голый торс я морозил минут тридцать. Он мужественно терпел. Вот уж истинно: красота требует жертв. После сеанса стрижки поехал к подножию горы на тренировку, встретил альпиниста. Он мне говорит: «Руча?» Я отвечаю: «Йес раша». Он показал на себя, отрекомендовался: «Эспаньол», – и стал что-то спрашивать. Махал рукой в сторону вершины, что-то объяснял, но я так ничего и не понял. Объехав вокруг палаточного городка, вернулся к себе в расположение, залез в палатку. Но через некоторое время мне опять захотелось покататься, поработать, чтобы быстрее адаптироваться.