— Я читала, что мыло впервые появилось еще в Месопотамии, — нравоучительно проговорила я, отчаянно стараясь сосредоточиться на том, что говорю, а не что делаю. — Золу от жертвенного костра смешивали с животным жиром и этой смесью мылись и чистили белье. Позднее в Риме научились добавлять в мыло вытяжки из растений и цветов для придания аромата. Причем каждый аромат соответствовал определенному типу кожи. Например, ваша кожа, хозяин, смуглая, южного типа, не как у северян, вам подойдет мыло с выжимкой из сока орхидеи или акации, — на последних словах я споткнулась и в ужасе застыла в ожидании его реакции.

Не знаю, что подумал Теург, но на какой-то момент вокруг воцарилась оглушительная тишина. Наверное, более неподходящую тему для разговора было трудно себе представить, потому что от удивления он не сразу нашел, что ответить.

Естественная реакция здорового мужчины, возникшая при прикосновении женских рук, после моих слов молниеносно улетучилась. Однако, быстро собравшись, он прочистил горло и поддержал меня в том же ключе:

— В самом деле? Я слышал, что сок акации бывает ядовит, равно как и многих разновидностей орхидей.

Что? Откуда он знает? Что вообще северный воин может знать про орхидеи? Взволнованная неожиданным открытием, я аккуратно продолжила:

— Все зависит от того, где их собирать. Хотя некоторые философы полагают, что самое нужное всегда растет у тебя под ногами. «Природа людей отражает природу страны, местности, в которой они живут» [1].

— Довольно цитировать Гиппократа, я читал его труды и полностью согласен с ним, — скучно отозвался Теург. — Но в любом случае, я приму к сведению твое замечание и в следующих набегах награблю что-то более подходящее для кожи варвара.

Вот мог бы и не язвить, я и так поняла, что ошиблась. Кто бы мог подумать? Вот тебе и грубый необразованный дикарь! Я подняла глаза и встретилась с его взглядом. Взглядом торжествующего демона, излучающего тяжелую ауру превосходства и силы. Взглядом, от которого у меня мутилось в голове и подгибались колени.

Не разрывая зрительного контакта, я решительно надавила руками на его плечи, заставляя сесть в воду. Устроившись позади, я провела пальцами по его волосам, собрала их в руку и намочила водой из чаши. Невольно залюбовалась — темное золото стало еще темнее.

Вода тонкими ручейками скатывалась по его обнаженной спине, струилась по смуглой коже, огибая рельефные мышцы. Я, словно завороженная, скользила взглядом вслед за ручейками, отчаянно пытаясь справиться с ощущением его дурманящей власти над собой. Нельзя! Нельзя! Я не имею права так просто взять и признать себя побежденной! Мне просто необходимо вернуть ясность сознания и продолжить борьбу, он не любовник, он враг мне, и разум отчаянно кричал мне об этом.

Теург откинул голову назад и закрыл глаза.

— Вы очень неосторожны, хозяин, — коварно шепнула я ему прямо в ухо. — Впустить врага в дом и позволить ему сидеть у вас за спиной, — мои пальцы нежно заскользили по его шее. — Пить вино из его рук, — я слегка потянула его за волосы, наклоняясь еще ближе к уху. — А что, если бы я решила воспользоваться ядом, или ножом… Вот и нет войны. Вот и нет головной боли моему отцу. Вот и моя свобода. Что, если такие мысли у меня на уме?

Теург открыл глаза, и, прежде чем я успела опомниться, схватил меня в охапку. Быстрым движением затащив в воду, он впился в мои губы обжигающим поцелуем. От неожиданности я вскрикнула. Столь старательно созданное коварство момента бесследно испарилась. Даже не успев понять, что произошло, я оттолкнула его, подняв кучу брызг.

— И что это сейчас было? — хватая ртом воздух от возмущения завопила я.

— Я должен был кое-что проверить.

— И каковы результаты проверки?

— Теперь мне все предельно ясно.

— Что тебе ясно? — заорала я, от досады забывая, что должна быть почтительной.

— Что ты по уши влюблена в меня и все, о чем ты сейчас можешь думать — это чтобы я не прерывал своего поцелуя! Вот какие мысли у тебя на уме!

Волна праведного возмущения захлестнула меня с головой. Сейчас главное не спустить ему этого!

— Это ты мечтаешь о том, чтобы я так думала, — я старалась говорить спокойно, попутно пытаясь выбраться из ванной. — И озвучиваешь мне сейчас свои сокровенные мысли, — пальцы соскальзывали с мокрого камня. — Можешь думать что угодно, я не могу тебе это запретить.

Теург оторвал мои руки от каменного края ванной и подмял под себя, оставив над водой только голову.

— Северным варварам не пристало думать, обычно мы сразу действуем, — он снова накрыл мои губы поцелуем, на этот раз необыкновенно долгим и чувственным.

Внутри полыхнуло пламенем, искры посыпались вокруг, мне казалось, я слышу, как они шипят в воде. В животе словно что-то взорвалось, и полчища радостных разноцветных бабочек разлетелись по всему телу. «Да чтоб тебя! Я тебе каменный истукан что ли?» — не в силах больше совладать с собой, я обвила руками его шею, жадно отвечая на поцелуй.

Подсознательно и осознанно я с самого начала хотела этого. И теперь упивалась новым ощущением, теснее прижимаясь к его обнаженному телу и жадно лаская губы, такие волнующе — нежные, вкус которых сродни воде, что приносит на землю жизнь. Он обжигал раздраженные нервы и заполнял розовым туманом разум.

Отчаянно пытаясь пробиться сквозь толпы обезумевших бабочек, мой разум кричал: «Остановись!», но тело пылало и просило большего.

«Теург, дьявол ты во плоти! Остановись сам! Я не смогу!» — мысленно молила я его, скользя руками по рельефной спине.

Словно услышав мои мольбы, Теург вдруг опомнился и ослабил хватку. Так далеко заходить он не планировал. Подобные развлечения были для него обыденным делом, но сейчас все пошло не так. Трогать эту девушку было нельзя, она была нужна ему для других целей.

Да, это его вина, что он заигрался, но было просто невыносимо смотреть в ее надменные глаза. Находясь в плену, эта рабыня хоть и признавала его силу, но считала его дикарем и ничтожеством. Невозможно было смириться с этим. Прекрасно понимая, что молодая и неопытная, она будет легкой добычей, он вышел на охоту, не задумываясь о последствиях. Он и сейчас не думал об этом.

Теург потряс головой и прислушался к своим чувствам. Еще немного — и он бы утратил жалкие остатки самообладания и, повинуясь зову природы, накинулся на нее прямо здесь. Нельзя.

Стиснув мои плечи каменной хваткой, Теург зарычал и рывком выбрался из ванной. Схватив полотенце, он обернул его вокруг бедер, второе бросил мне. Не без удовольствия отметила взглядом, как ему сейчас нелегко. Не говоря больше ни слова, он вышел из ванной.

В глазах у меня двоилось, все тело дрожало, я никак не могла восстановить дыхание. Непослушными руками собрала в кучу мокрые полотенца и моля всех богов, чтобы он не остановил меня, выбежала прочь.

[1] Цитата Гиппократа

События прошедшего дня не давали мне покоя. Что происходит, дьявол меня побери? Почему я не могу больше ни о чем думать? Тут все очевидно. Я, определенно, влюбилась. Странно, что он заметил это раньше меня.