специалистка по жукам шлёпнула меня по пятой точке: — Фу! Даже не думай, Ваше Благородие! Вот, даже не думай…

— Я просто пошутил.

— Шутник, тоже мне… Радуйся, что смог выжить в этой мясорубке! Ну, и дерьмища же здесь… — Гертруда присела на корточки и взглянула на обгоревший труп жука: — Даже боюсь представить, сколько мы будем отчищать всё это… Но материала для изучения много! Меня это радует.

— Я извиняюсь, но допрос окончен?

— Окончен. Больше я тебя не потревожу… По крайней мере — очень в это верю. — недовольно фыркнула она.

Выйдя из ТЦ, я вновь почувствовал приятный осенний ветерок. Правда, на меня тут же со всех сторон сбежались репортёры. По глазам больно ударили вспышки камер, а под нос начали пихать микрофоны.

— Пару слов об этом ужасном инциденте?!

— Скажите, а в чём это ваша одежда?

— Это останки загадочных существ?

— Скажите, а там правда была Саранча?!

— Саранча существует?!

— Скажите, а вы опять решили проблему в одиночку?

— Ох… — я сделал максимально дружелюбное лицо, и взяв первый попавшийся микрофон, заявил: — Ребята! Я хочу от всей души поблагодарить своего брата — Анатолия. Да, ему есть, куда расти… Но сегодня он спас мою жизнь. И жизни всех, кто был со мной в этот нелёгкий момент.

— Ваше Благородие!!!

— ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ!!!

— ГОСПОДИН ДЕМИДОВ!!!

На этом моё интервью закончилось. Я отдал микрофон хозяину и направился к своей машине.

— Без комментариев! Отстаньте от Господина Демидова! — ко мне на выручку пришёл Майор Воскобоин и перетянул всё внимание репортёров на себя. Красавчик! О, и моя прелесть тут. Крис незаметно подмигнула мне. А я кивнул ей в ответ.

Не скучай, прелесть… скоро мы пойдём на второе свидание.

Выйдя из толпы, я направился к «Руссо-Балту». Александр уже стоял возле водительской двери, виновато понурив голову.

— Ты. — холодно произнёс я, и ткнул телохранителю указательным пальцев в грудь.

— Ваше Благородие… — начал было Митрич, но я всем своим видом показал, что не намерен сейчас ни о чём говорить.

— Значит так. Чудом… Понимаешь, Сань? ЧУДОМ мой брат выжил в этом кошмаре. Я не буду ругаться… Не буду говорить о том, что охранник из тебя… Промолчу. Но учти, Сань. Ещё один такой косяк… и ты вылетишь из Дома Демидовых, как снаряд из ста пятидесяти пяти миллиметровой пушки. Понял меня?

— Да, Ваше Благородие! Я осознаю всю тяжесть… — Санёк тут же преклонился: — И готов понести наказание.

— Ребёнка не смог удержать. Тхсь… — я неодобрительно покачал головой: — Вякнешь хоть что-нибудь Аркадию Павловичу — я тебя лично пристрелю. Понял?

— Да, Ваше Благородие!

— Стыдоба… Ладно! Где все остальные?

— В палатке целителя.

— Ох… Ещё их ждать. — обречённо вздохнул я и прислонился к багажнику: — В общем, нам всем сегодня ОЧЕНЬ повезло. Но больше испытывать удачу я не намерен. Так что работаем сла… — печать как будто покрылась льдом и начала замораживать всё моё тело.

— Господин?! — с волнением спросил Санёк и тут же подбежал ко мне: — Вы в порядке?!

— Не очень… — я расстегнул мундир и задрал рубашку. Символ контракта медленно расплылся по коже, а затем и вовсе исчез: — Да, ну… Неужели получилось?

— Что?

— Ничего… Жди в моколе. — я застегнул мундир, и поправив арматуру, направился в сторону медицинского фургона.

Кстати, в Старой Империи холодному оружию очень часто давали имена. Особенно, когда оно вместе с хозяином проходило через ожесточенную битву.

Поэтому, я тут немного подумал и решил, что отныне её будут звать Жекскалибур.

«Жек» — с ириданского переводится, как металл. «Скалий-буар» или «скалибур» — проникновение.

Поэтому — Жекскалибур. Или сокращённо — Жекич. А что? Мне нравится! Гордо и со вкусом. И теперь, когда очередная учёная стрекоза, типа той же самой Гертруды будет спрашивать — ой, а что это у вас такое? Я буду гордо отвечать — её зовут… Жекич. Да.

Открыв дверь, я заглянул в фургон:

— Ну, что там?

— Всё в порядке. Только у Анатолия небольшое растяжение правой кисти. Сейчас быстро поправим. — ответила Матильда.

Растяжение?! С одной руки, что ли стрелял? Вот лопух…

— Не даром говорят, что девчонки самые стойкие. — усмехнулся я и прислонился к дверному косяку.

— Господин Демидов? Могу вас… буквально на пару слов? — ко мне с улицы подошла Софья. Сегодня она была одета в скромное чёрное пальто из натуральной кожи. А вид девушка имела крайне взволнованный и слегка уставший.

— Ну, только если на пару. — отозвался я, и прикрыв дверь, спустился вниз: — Ваше Императорское Высочество…

— Ой, давайте хотя бы сегодня без всего этого пафоса, хорошо? — мне почему-то показалось, что Великая Княжна… испытывает вину. Интересно, что это с ней приключилось?

— Как скажете. — пожав плечами, ответил я.

— Мне очень жаль, что вы попали в такую передрягу… И я искренне счастлива, что вы всё ещё живы!

Конечно, счастлива. Ведь я же тебе для чего-то нужен.

— Приятно слышать. Так… что вы хотели?

— Владимир… — Княжна проникновенно посмотрела на меня. Было видно, что она очень хотела взять меня за руку, но побрезговала прикасаться к засохшим зелёным ошмёткам: — Вы — единственный человек, кому я могу довериться в этой ситуации…

— О, как? Спасибо. — я продолжал отыгрывать дурачка, ибо уж очень интересно, что именно от меня хотят.

— Понимаете… Мне кажется, что люди, которых мы поймали на парковке — лгут нам. Их, якобы, пригласил для массовки некий неизвестный господин… Он утверждал, что здесь будет сниматься реклама торгового центра. А ещё… многие из них утверждали, что видели в «Вавилоне»… Радиона Георгиевича. Скажите — он там правда был?

— Увы. Там был лишь Призыватель Саранчи. Но его лица я не разглядел.

— Почему?

— Оно скрывалось под маской. Да и… сам по себе Призыватель был крайне жутким. Кожа жёлтая… Вся в каких-то чёрных венах. Его Императорское Высочество не болел гепатитом?

— Нет… — удивленно ответила Софья и начала принюхиваться: — Он был здоров, как бык. Да и призывать Саранчу… Немного — не его уровень.

— Да? А почему так?

— Ну… Между нами говоря — он всегда был слабаком и маменькиным сынком. Так что… да. Похоже, все