Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ох, ни хрена себе! Как же это приятно. Я вспомнил, что такое для двенадцатилетнего пацана, когда красивые старшие девочки дружат с тобой и обращают на тебя внимание. Из-за разницы в возрасте между нами не могло быть ничего серьезного, но иногда простое внимание могло дать несоизмеримо больше, чем статус "жениха".
Я заметил, что обидчик Китти остался один. Его дружки держались в стороне.
Многие смотрели с презрением на Жаботинского. Он сверкнул в мою сторону глазами.
— Я тебе еще…, — он не успел договорить. Авва приложил посох к его плечу.
— Накладываю на тебя печать молчания на месяц. Тебе о многом нужно подумать. И мало говорить. Что с тобой делать — решим на Думе наставников.
Жаботинский промычал что-то нечленораздельное в ответ.
— Что случилось у тебя с рукой? Ты что прикоснулся к праху вайта? — встревоженно спросила Киття, глядя на процедуры моего нового приятеля знахаря.
Я кивнул головой. В глазах девочек отразился, нет не ужас — сожаление. Она смотрели на меня так, как будто я был обречен.
— Да что это за хрень? Что за ерунда, этот ваш прах вайта? Почему со мной никто не желает поговорить на эту тему? — я начал сердится.
Леона оглянулась на Авву.
— Лучше, чтобы это сделал, кто-то из старших наставников.
— Отрок, — обратился ко мне Авва, — пойдем в мои палаты. Я тебе всё расскажу. Ситуация не безнадёжная.
Он тяжело вздохнул. Я встал и отправился вслед за ним.
***
— Признаюсь, что пока у меня нет готового решения, — сказал наставник, похлопав меня по плечу.
Я разглядывал обстановку в довольно скромном помещении наставника.
Мне казалось, что его статус предполагает большой кабинет с роскошной мебелью, библиотекой и другими атрибутами из жизни аристократии.
Но в его палатах стояла обычная кровать, грубый стол и лавки. На одной из них уселся я.
— Если бы не ты и твой ворон, то город ждала бы большая беда. Спасибо тебе. Я доложу о твоих геройствах, Государю, Великому Князю.
— Да чего уж там, любой бы на моем месте…, — он прервал меня
— Не любой. Расскажи, что случилось. Правильно ли я понял, что Жаботинский стал тебя задирать?
— Батюшка, простите, — я намеренно перешел на «вы», — я стукачом никогда не был и сейчас стучать ни на кого не стану.
— Ну, ладно, ладно тебя. Не хочешь не рассказывай. Я и так все знаю. Я тоже в некотором роде могу видеть всё со стороны. Спасибо, что заступился за Киттю и Леону. В другой ситуации они сами за себя бы постояли. Но сейчас этот паршивец, — видимо, Авва имел ввиду ученика училища Жаботинского, — совсем от рук отбился. Но мы с этим делом разберемся.
Скажи, как ты палку свою без заклинаний вызвал?
— Не знаю, как. Просто подумал и всё. Она сама появилась.
Я вкратце пересказал, всё что чувствовал и видел в схватке.
— Эх. Илюша, Илюша. У тебя очень редкий Дар. Как же жаль, что я не успел тебя предупредить. Мы тебя очень ждали и вот на тебе.
— Батюшка Авва, что вы все загадками говорите. Скажите уже как есть, наконец.
Авва посмотрел на меня добрым взглядом и начал свой рассказ.
— Похвально, что ты любознательный отрок. То о чем я тебе сейчас расскажу знают немногое. Лишь высшие маги нашего мира допускаются к этой тайне.
Он начал свой рассказ, усевшись напротив меня.
Вайты приходят из другого измерения. Они охотятся на одаренных, потому что извлекают из них магическую энергию, которая называется эфиром.
Эфир — это субстанция — симбиоз вселенского времени, источника всей энергии вселенной и сознания, образовавшие материю.
Эфир является пятой стихией после воды, земли, огня и воздуха.
Эфир усиливает и развивает одаренных до тех пор, пока существует баланс на восемь неодаренных приходится два одаренного.
Эфир нельзя передавать простым смертным он убивает.
Одаренные могут накапливать его в себе и развивать магические навыки. Но его нельзя использовать во вред простым неодаренным.
Если злоупотреблять эфиром, то мир сначала остановится в развитии, а потом время начинает течь обратно, до тех пор, пока вся материя, время и дух не собираются в одну исходную точку этого мира.
Так, похоже, что Авва, рассказывал про черные дыры.
В своем измерении, вайты осознанно нарушили баланс. Сначала накопим неисчислимые запасы эфира. Растратили весь эфир на не благие дела.
Они пытались захватить другие миры.
Их собственный мир почти схлопнулся, и они постоянно ищут источник эфира для того, чтобы выжить.
Они постоянно дежурят в поисках брешей. Сегодня они прорвались в такую и утащили троих учеников.
Им могут противостоять только самые сильные маги Земли.
— Значит я один из таких магов? — удивился я?
— Мог бы им стать, — он опустил глаза.
— Что это значит?
— Ты потерял всю свою магическую силу, как только прикоснулся к праху вайта.
— Да нет, я вроде все еще могу…
— Не спорь, просто закрой глаза.
Я сомкнул веки.
— Ну? — нетерпеливо спросил я
— Ничего не замечаешь?
— А что я должен заметить? Темнота и темнота.
— Ты видишь себя сверху, ты чувствуешь птицу?
Блин! Нет!
Точно. Как я сразу не почувствовал это?
У меня пропала связь с вороном. Я больше не видел себя и окружающее пространство с высоты птичьего полета.
Хотя совсем недавно, мы были с птицей, как единое целое. Теперь я эту способность потерял. Осознание этого факта, обожгло душу. Это было очень неприятным открытием. Я уже успел привыкнуть к тому, что я особенный и вижу больше чем большинство окружающих меня людей.
Я попробовал еще раз. Потом еще и еще. Каждая попытка забирала силы, но связи больше не было.
Я почти обессиленный открыл глаза и увидел перед собой серьезное лицо Аввы. Он смотрел мне прямо в зрачки.
— Отрок, это не самой страшное.
— А что самое страшное?
То, что Авва рассказал мне дальше на самом деле больше расстраивало моего наставника, чем меня.
Оказывается, я не только потерял Дар и способность к магии.
Вайты высасывают эфир в другое измерение даже после своей физической смерти. К ним нельзя прикасаться.
Человек, прикоснувшийся к вайту мгновенно умирает. Одаренные тоже обречены на смерть, но они умирают не сразу.
В организме нарушается обмен веществ и тело сначала взрослеет, а потом стареет по восходящей.
Чем взрослее становится одаренный, тем быстрее он стареет.
Авва объяснил, что это будет происходить сначала незаметно, потом я догоню шестнадцатилетних и сравняюсь с ними в физическом развитии.
Когда им будет восемнадцать, я буду выглядеть и чувствовать
