С этими словами она закрыла дверь, оставив мальчугана наедине с темнотой.

* * *

Фултон курил сигару в гостиной.

– Ты прав, это должно сработать, – сказала Фрида. – Он уже напуган. Через неделю-другую дозреет.

Фултон кивнул.

– Я ещё раз изучил брошюру и думаю, мы без хлопот получим именно то, что нужно. «Призраки на любой вкус», говорится в рекламе. Утром позвоню в это агентство и договорюсь о встрече, а через пару дней съезжу в Лондон и выберу подходящих привидений. Как только мальчишка дойдёт до кондиции, запустим призраков.

– А мы тоже будем находиться в доме, когда… ну, ты понимаешь? Не то чтобы я боялась, но…

– Нет, нет. В нужный момент мы уедем и оставим его одного. Не сомневайся, Фрида, все наши беды позади. Можно считать, Хелтон уже наш.

Три дня спустя Фултон Снодд-Бриттл переступил порог агентства «Фантом в каждый дом». На голову он натянул светлый парик и представился мистером Бойдом, чтобы никто не узнал о его кознях против Оливера.

Миссис Маннеринг встретила посетителя приветливой улыбкой.

– Чем могу помочь, мистер Бойд?

– Скорее это я могу вам помочь, – ответил Фултон, – предложив вашим привидениям жильё. Только мне нужны не просто призраки, а самые злые и страшные. Такие, при виде которых подгибаются коленки.

Миссис Маннеринг заинтересованно подалась вперёд. Неужели выпал шанс избавиться от Криксов?

– Видите ли, в наше время людям не хватает острых ощущений. Многие хотят уйти от скуки и обыденности, пощекотать нервы.

– Ах, как вы правы! – воскликнула миссис Маннеринг. – Жаль, что не все разделяют ваше мнение.

– Я служу управляющим в одном большом замке на севере Англии. Долгое время он пустовал, а теперь владельцы желают открыть его для туристов и брать плату за осмотр.

– Понимаю, понимаю. Печально, что владельцы таких вот старинных особняков и замков переживают сейчас тяжёлые времена.

– Да, и ко всему прочему в этом бизнесе существует большая конкуренция. В Лингли есть львы, в Эббифорде – парк с аттракционами, в Тавенхэме – озеро и лодочная станция. В том месте, о котором идёт речь, ничего такого не имеется, поэтому я подумал, что если завести в замке несколько привидений, то можно будет рекламировать его как «самый жуткий замок Британии» или, например, Аббатство Фантом, в общем, в этом духе. Народ будет стекаться к нам толпами.

– В самом деле, – согласилась миссис Маннеринг. – Позвольте лишь задать вам вопрос: что вы готовы предложить призракам и чего ожидаете от них?

– Предложить? Моя дорогая миссис Маннеринг, мы предложим им такие условия проживания, каким позавидует любой призрак в стране. Тринадцать комнат со стенными гобеленами; длинные коридоры, где гуляют сквозняки и полно потайных дверей; рыцарские доспехи – идеальные места, чтобы прятаться… и хозяйская спальня с сундуком в виде гроба, который будет полностью в их распоряжении. Что же до наших ожиданий, призраки должны профессионально исполнять свои обязанности: пугать туристов так, чтобы те вопили от ужаса, падали в обморок и снова возвращались к нам за новой порцией страха.

Миссис Маннеринг всё больше и больше воодушевлялась.

– Дорогой мистер Бойд, у меня есть для вас именно такие фантомы, которых вы описали! Сэр Пелэм и леди Сабрина де Бон. Происхождение у них, как вы понимаете, самое благородное, и в вашем замке они будут чувствовать себя как дома.

– Они отвечают всем требованиям? Ну, там, ледяные руки, стуки по ночам, швыряние предметами?

– Да-да, всё это и не только. В наличии также окровавленные одежды, провалившиеся носы, ужасный призрачный питон… Обещаю, вы не разочаруетесь. Кроме того, у них есть слуга, крайне агрессивный вурдалак, хотя сейчас он находится в замороженном состоянии и сама я его не видела. Уточню одну деталь: больше всего на свете супруги де Бон ненавидят детей, особенно тех, что мирно спят в кроватках. Конечно, если по ночам замок пустует, бояться нечего, однако за детишек, которые будут приходить к вам на экскурсии с родителями, я всё-таки беспокоюсь.

– Мы непременно позаботимся об этом, – елейным голосом заверил Фултон. – Знаете что? Можно повесить на воротах объявление: «Экскурсия не рекомендована детям до 12 лет», как в кино. Возможно даже, у нас появится детская площадка, где ребятня будет проводить время, пока родители осматривают замок.

– Это было бы прекрасно, – обрадовалась миссис Маннеринг. – Просто замечательно. Уточните, пожалуйста, когда желательно прислать к вам призраков?

Фултон задумался. Воздействие на Оливера уже шло, однако требовалось ещё немного времени, чтобы мальчишка дозрел.

– Нас устроит пятница, тринадцатое. – Губы Фултона растянулись, обнажив жёлтые зубы, и миссис Маннеринг поняла, что он улыбается. – И учтите, слабохарактерные тюфяки нам не нужны. Ну, знаете, такие, которые горестно заламывают руки и мучаются виной за то, что грубили мамочке или стибрили монетку из кружки для сбора в пользу бедных. Мы ищем призраков деятельных и энергичных, закоренелых грешников, насквозь пропитанных злобой и жестокостью.

– Будьте покойны, мистер Бойд, вы их получите, – сказала миссис Маннеринг.

Как только посетитель ушёл, она поспешила в комнату напротив и, подбежав к подруге, заключила её в объятья.

– Ты была права, Нелли, нам улыбнулась удача! Я нашла, куда пристроить Криксов.

– О, какая чудесная новость! Когда они отправляются?

– В пятницу, тринадцатого. В один день с Уилкинсонами.

На следующее утро дамы заполнили документы на переселение двух призрачных семей и составили подробные инструкции с указаниями, как добраться до нового места жительства и как себя там вести. Инструкцию Уилкинсонов владелицы агентства положили в зелёную папку, а указания для Криксов – в красную. Обе папки отправились в шкаф дожидаться дня отправки.

– Глаз не спускай с этих бумаг, – велели хозяйки Теду, своему рассыльному.

Тед с готовностью кивнул. Он был хорошим мальчиком, послушным и трудолюбивым, только вот утаил от нанимательниц, что не различает цвета. Не то чтобы все – например, жёлтый, синий и фиолетовый он видел прекрасно, но, что касается зелёного и красного цветов, их Тед, как всякий дальтоник, не различал абсолютно.

После десяти дней, проведённых в Хелтоне, никто уже не узнал бы в Оливере того весёлого и любознательного ребёнка, каким он был в приюте. Оливер сделался бледным, под глазами залегли тёмные круги, он вздрагивал от каждого звука.

Оливер понимал, что должен быть благодарен дяде Фултону и тёте Фриде, которые ради него остаются в замке, хотя их давно заждались воспитанники собственной школы. Кроме того, он знал, что внешность не выбирают. И всё же рядом с этими людьми ему было не по себе, а другого общества не имелось. Слуги были совсем старыми и глухими – удивительно, как им вообще хватало сил держать в руках поднос или тряпку, – да и вне стен замка дружелюбия к новому хозяину никто не проявлял. Едва завидев его, садовник спешил ретироваться; деревенские жители с ним почти не разговаривали. Оливер и не догадывался, что всё это было по приказу Фултона. «Мальчонка очень чувствительный, – всем и каждому говорил Снодд-Бриттл. – Ему требуется полный покой».