Дорожки, вьющиеся меж вольеров, были покрыты жесткими птичьими перьями. Перья шевелились, и то, что они покрывали, недовольно ворочалось, когда на него наступали. Посетителей зоопарка, впрочем, это явно не тревожило. Невероятно стремительные, словно перетекающие с места на место и увлекающие за собой частицы мира, они были бы похожи на людей в необычных мешковатых одеждах, если бы не цвет их кожи. Зеленые, красные, золотистые, снежно-белые – у Киры зарябило в глазах.

Цвета кожи постоянно менялись. Отец с дочерью, покупающие мороженое у ближайшего к ребятам ларька, нежно лиловели, зато, наконец получив его, тут же стали радостно-оранжевыми. Продавец мороженого, со скукой поглядывавший по сторонам, был грязно-серого цвета. Впрочем, по его коже изредка пробегали зеленоватые пятнышки.

Кира ущипнула себя на руку, всерьез задумавшись, не снится ли ей происходящее, и тут же была вынуждена отскочить в сторону: ее едва не сбила с ног толпа хихикающих розоватых ребятишек. Рядом с ребятишками, весело фырча, бежал крупный, Кире по колено, лохматый паук в нарядном ошейнике.

Животные из Кириного родного мира выглядели здесь удивительно бледными и неуместными – кажется, они и сами ощущали себя странно. Тигр, оказавшийся, по всей видимости, в обиталище беловолосой девушки, настороженно бил себя хвостом по бокам, опрокидывая вешалки с одеждой и столики, уставленные разноцветной глиняной посудой. Волк, прижав уши, негромко подвывал, и Кира могла его понять: в вольере, в котором еще недавно обитала гигантская дурно пахнущая головка сыра, бедолаге приходилось несладко.

Зато посетители зоопарка были в восторге – толпились у вольеров, восторженно ахали и повыше поднимали детей, чтобы и они полюбовались на необыкновенных созданий.

Но двоим посетителям, кажется, было не до красот невиданных зверей. Они остановились неподалеку от Киры с Солем, возбужденно разговаривая и не замечая никого вокруг.

– Это удивительно. Удивительно! – повторял, размахивая руками, высокий бородатый старец в длинном изумрудно-зеленом балахоне, идя желтыми пятнами, видимо, от волнения. – Такова истинная сила алхимии! И благодаря ей нам удалось произвести небывалый опыт: самостоятельно приоткрыть Дверь… Прорыв! Это невероятное колдовство!

Кира и Соль переглянулись и, не сговариваясь, чуть приблизились к незнакомцам, стараясь держаться в стороне.

– Никакое не колдовство! – возмущенно вторил ему краснолицый толстяк в ярко-малиновой чалме, взбудораженно приплясывая вокруг него. – Вовсе не колдовство, милейший! Это – торжество науки! Великолепный результат, даже если эти существа снова исчезнут у нас на глазах! Троих-то зверей мы еще в прошлый раз взять успели! И не «нам удалось», милейший, а мне, именно мне. Это я произносил формулу в момент, как Дверь открылась!

Казалось, собеседники вот-вот вцепятся друг другу в бороды, и Кира с Солем испуганно отшатнулись от них, но буквально через мгновенье те утихомирились и стремительно удалились по одной из боковых дорожек, держа друг друга под руку и оживленно беседуя. Дорожка изгибалась и недовольно топорщилась перьями под их ногами.

– Быстрее, – шепнул Кире Соль. – Они приведут нас к животным! Наверняка!

И они побежали. Кира бежала изо всех сил, стараясь угнаться за Солем, который, в свою очередь, пытался подладиться под стремительных незнакомцев. Те, увлеченные разговором, не замечали ребят и так и сыпали словами «эксперимент», «доказательство», «тезис» и «аргумент».

– Не нужно ссориться, – говорил толстяк, пыхтя и отдуваясь. – Впереди еще так много работы. Если нам удастся разобраться с четвертой стихией, поглощение теневого мира станет вопросом времени. Только представьте! Прорыв! Небывалый прорыв!

– Слушай, – пропыхтел Соль, – а огнедышащих животных у вас не бывает случайно?

– Огнедыщащих? – Кира снова прибавила скорости, стараясь держаться с ним рядом. – Нет, не бывает, а что?

– Ничего, просто понятно тогда, почему они взяли только трех. Сова – птица, так? Медведи ходят по земле. Выдр я не видел, но они, видимо, плавают?

– Точно, – выдохнула Кира, радуясь, что ей больше ничего не приходится говорить: силы стремительно заканчивались, а те, кого они преследовали, продолжали нестись, петляя между дорожек как ни в чем не бывало. Они совсем не выглядели уставшими. Наверное, жители этого мира и вправду были быстрее…

– Четыре стихии – на этом много всякой магии строится, даже если эта магия называется наукой или алхимией, – продолжал Соль, стараясь делать вид, что ему эта гонка нипочем. – Земля, вода, воздух, огонь – природные элементы… Может, они и волшебный сквозняк сделали, чтобы огненного зверя найти. – Соль остановился так резко, что Кира налетела на него сзади, едва не сбив с ног. Те, кого они преследовали, скрылись в неприметном деревянном сарайчике. Табличка на двери гласила: «Не входить! Может случиться все, что угодно!»

Ребята с опаской попятились.

– Может быть, подождем их здесь? – неуверенно предложила Кира. – И зайдем туда, когда они выйдут, а?

– Неплохая идея, – поспешно согласился Соль, и они стали ждать.

Через какое-то время господин в изумрудном балахоне и его спутник и вправду покинули сарайчик и удалились, оживленно размахивая руками. Их небесно-голубые лица выражали крайнюю степень озадаченности.

Немного подождав, ребята осторожно приблизились к двери, которую не пришлось открывать: несмотря на угрожающую табличку, она оказалась незапертой. Из-за двери доносилась негромкая музыка, похожая на ту, которая обычно селится в музыкальных шкатулках.

Внутри обнаружилась небольшая комнатка, заполненная странными приборчиками, жужжащими и блестящими. Еще Кира разглядела несколько десятков песочных часов разных форм и размеров, стоявших на полках, а также большой рогатый шлем на подставке в центре комнаты. Второй такой же шлем водрузили на пропавшего уссурийского медведя, который с потерянным видом топтался внутри очерченного мелом круга, почему-то не решаясь выйти за его пределы.

– Смотри! – прошептал Соль, дернув девочку за рукав. – Вон там сова!

И вправду, у самой стены Кира увидела белую сову, мигающую огромными золотистыми глазами. Кто-то, по всей видимости только что ушедшие господа, усадил ее на маленькую, пестро разукрашенную карусель, вращающуюся под негромкую музыку. Вращение карусели сопровождалось скрежетом плохо смазанных шестеренок и позвякиванием колокольчика, украшавшего верхушку. Довольной сова не выглядела, однако и карусели не покидала.

– Эй! – вдруг окликнул их негромкий голос. – Не могли бы вы мне помочь?

Голос доносился из большой деревянной бочки, стоявшей в дальнем углу комнаты. Переглянувшись, ребята опасливо приблизились и заглянули внутрь. Там, по шею в чем-то зеленом и вязком, сидела выдра. Ее шерсть слиплась, а уши поникли.

– Похоже на варенье из крыжовника. – Кира тихо ахнула: говорила именно выдра. – А теперь помогите-ка Лилу вылезти, пока те двое не вернулись: оно очень липкое. Можете взять Лилу зауши.

– Лилу? – недоуменно переспросила Кира, и выдра недовольно фыркнула:

– Такое уж имя ей в зоопарке дали.

Кира поняла, что в третьем лице выдра говорит о себе самой. Она послушно ухватилась было за липкое ухо, не решившись спорить с говорящей выдрой, но Соль не спешил:

– Подожди-ка, нужно проверить, нет ли на этой бочке какого-нибудь опасного волшебства. А зачем тебя вообще сюда посадили, кстати?

– И как ты научилась говорить? – добавила Кира, отпуская ухо выдры, которая недовольно заворчала:

– Эти