Рядом с Рэль, опираясь на посох, шел маг. Его белая мантия, покрытая грязью, намокла, обретя коричневатый цвет. Выглядел Йен довольно жалко. Иссиня-черные волосы были всклокочены, на узком красивом лице застыло задумчивое выражение. О чем он сейчас думал, Рэль не знала. Но явно не о том, как приятно идти по размытой дороге и мокнуть под проливным дождем.

Иногда она ловила на себе его подозрительный взгляд. Что же, винить мага за это не имело смысла. Их знакомство и вправду было, мягко говоря, странным.

К полудню дождь закончился.

Неунывающий Ташин теперь молчал, но не потому, что нечего было сказать, а потому что ему запретили болтать. Он лишь вертел головой, боясь пропустить что-нибудь интересное, и гадал, когда терпение лопнет и рот снова откроется.

Теперь он шагал рядом с Рэль, и девушка всерьез опасалась за сохранность своего кошелька.

Редкие ивы сменились густой дубравой.

Многовековые деревья, не знавшие, что такое засуха, высились подобно исполинам, закрывая могучими и пышными ветвями небо. Однако же сквозь кроны все-таки пробивался слабый свет, и порой путникам казалось, что они идут под гигантским колпаком из зеленого стекла.

Странники молчали, погруженные каждый в свои мысли, но длилось это недолго. Не выдержав, Ташин начал задавать вопросы:

— Рэль, Рэль! — он теребил девушку за руку. Его лицо выражало беспокойство и любопытство. — Как ты думаешь, здесь действительно водятся чудовища?

Йен напряг память, пытаясь припомнить хоть что-то, что смогло бы удовлетворить любопытство мальчишки. И действительно, про Карпенские болота ходили странные слухи, будто бы эти топи заколдованы и не каждый, кто однажды рискнул ступить в них, возвращался. Поговаривали также и о страшных хищных птицах, которые охотились на заблудившихся путников, и о крокодилах, притаившихся в непроходимой топи, о странных существах и духах, обитающих в этом заколдованном месте.

Йен недоверчиво относился ко всем этим рассказам, но чувствовал царящую вокруг могущественную магию. Это заставило его потянуться к поясу, на котором висели мешочки с магическими компонентами. Из одного из них он достал горсть серого порошка и сжал в кулаке. Этот порошок хорошо отгонял любую нечисть.

— Я слышал о громадных крокодилах, — затараторил Ташин, продолжая теребить рукав Рэль. — Я бы хотел увидеть их хоть одним глазком. Но лучше двумя, — тут же поправился он. Любопытство било из него через край. — А чудовища в этих болотах… Как ты думаешь, какие они?

— Уж точно не феи, — мягко улыбнулась беловолосая девушка. — Но ты не бойся. Ты ведь с нами, и в обиду мы тебя не дадим. К тому же еще ни одно чудовище так и не соизволило попасться нам на глаза.

— А я и не боюсь, — пожал плечами, Ташин, беззаботно улыбаясь. — Так что же ты знаешь об этих болотах? И как они вообще появились?

— Эх, придется начинать издалека. — Рэль криво усмехнулась. — Но сомневаюсь, что история сотворения Тэрна покажется тебе интересной.

— Расскажи, расскажи! — его глаза загорелись неподдельным интересом. — Я и сам обожаю рассказывать всякие истории! Ну, расскажи!

Взглянув на просительное лицо Ташина, девушка сдалась. Этому юнцу невозможно было в чем-то отказать. К тому же идти и рассказывать историю намного лучше, чем продолжать путь в мрачном молчании.

— Вначале существовало только Обетованное — жилище богов. В те времена они были еще молоды и пребывали в покое и неге, окруженные сказочными существами, которые исполняли все их прихоти. Само же Обетованное было прекрасным и чудесным местом — там все жили в гармонии, мире и согласии. Казалось, ничто не способно нарушить эту идиллию. Ну, или почти ничто…

Богине хаоса стало скучно в этом спокойном месте. Жаждая развлечений и свободы, Синдерэль пришла к Самаэлю и предложила создать мир, в котором жили бы смертные существа. Поначалу бог света и добра противился этой затее, но богиню хаоса неспроста называют еще и Богиней Лжи и Обмана… Люди, эльфы, да и все существа, населяющие Тэрн, считают эти качества дурными, но именно хитрость и интуиция помогли Синдерэль убедить Самаэля создать новый мир. Главным доводом стало то, что смертные будут поклоняться богу света, как главному из богов. — На лице Рэль отразилась грусть, но вскоре исчезла. — Да, боги тоже страдают от собственного честолюбия. Впрочем, в одиночку принять такое серьезное решение как сотворение мира, Самаэль не мог. Только всем вместе хватило бы сил создать Тэрн.

— Согласны ли остальные? — усомнился Самаэль.

— За этим дело не станет, — ответила коварная богиня.

Данрен остался равнодушен к предложению Синдерэль, но согласился помочь, еслили все примут единодушное решение.

Богиня хаоса отправилась к Медегме. Богине тьмы идея Синдерэль сразу понравилась — она уже тогда жаждала власти, а той, какой располагала, была неудовлетворенна.

Заручившись поддержкой уже двоих богов, хозяйка хаоса явилась со своим предложением к Белигме и, видя ее сомнение, поспешила успокоить ее льстивыми увещеваниями:

— Представь себе мир, в котором тебе будет о ком заботиться — лечить, оберегать, дарить добро и награждать смертных любовью. Тебе будут поклоняться, тебя будут чтить, тебя будут любить и просить о заступничестве.

Так дала добро на создание мира и Белигма.

Из Шестерых главных богов остался лишь Сориан — бог природы, но и к нему хитрая Синдерэль нашла подход. Предложение стать творцом природы в новом мире окончательно склонило чашу весов в сторону лукавой богини.

Предположительно боги собрались в круг посреди Обетованного, вытянули вперед руки. Каждый из богов был одержим своей идеей, каждый из них думал, что этот мир будет принадлежать только ему. Но, как оказалось, боги тоже иногда ошибаются…

Энергия, струящаяся потоком с их пальцев, встретилась в центре и преобразилась сначала в маленькую прозрачную сферу, которая светилась и переливалась всеми цветами радуги; потом она начала расти и проваливаться вниз…

Это продолжалось долго, до тех пор, пока сфера не была полностью погружена и не оказалась достаточно далеко от Обетованного.

Когда же Тэрн был создан, между богами разгорелся первый спор: они никак не могли решить, кто же из них создаст живых существ. Этот спор грозил стать бесконечным, но в конце концов было решено, что этим займется Медегма и Самаэль. Бог света сотворил эльфов, людей и гномов, Медегма — рассков[1], маарлоков и вархов[2]. Темной Богине уже тогда не хватало чувства прекрасного, — Рэль поморщилась, как будто проглотила что-то горькое, — и все, что она могла сотворить, было жалко и уродливо. Остальные существа, такие как драконы, ну или херды[3], появились без участия богов — от переизбытка божественной энергии, просочившейся в новый мир.

Белигма, тоже внесла свою непосредственную лепту, наделив эти существа чувствами и мыслями.

Когда был создан и населен новый мир, Сориан сотворил горы, леса и моря.