Их тела покрывала иссиня-черная шерсть, глаза, залитые сплошной чернотой, не выражали ни чувств, ни эмоций. Две пары мускулистых рук сжимали ятаганы. Когти, достигающие длины хороших кинжалов, способны были пронзить тело противника насквозь.

И сейчас командующий маарлоками направлялся к столику у очага, где расположилась вся компания.

Но что они делают в спокойном Векросе? Война же еще не докатилась до этого города, а значит…

Маг вгляделся в лицо друга и прочел на нем мрачную решимость. Лицо эльфа также было подернуто тревогой, а посвященная Самаэля испытывала настоящий страх, даже не пытаясь его скрыть.

Вмиг все стало ясно — некто могущественный открыл портал и не приходилось сомневаться, что сей отряд послан сюда с определенной целью.

— Аргх тан шин хар! — Пламя взметнулось на пути маарлоков, отрезая путь к столику у очага.

Подхватив лук, эльф вскочил на стол с грацией кошки, присущей всему его народу. Вложив в лук стрелу, натянул тетиву. Острый наконечник со свистом вонзился в цель. Предводитель маарлоков покачнулся и рухнул на пол.

Риз выхватил меч и теперь ждал ближнего боя. За его спиной тенью притаилась Керон. Поднеся к губам золотой медальон, она шептала молитву.

Сосредоточившись на поддержании огненного заклинания, Йен краем глаза заметил, как мальчишка и несчастная подавальщица, которые оказались в этом переплете по чистой случайности, последовали примеру посвященной.

Теперь взгляд мага искал незнакомца в черном плаще, о котором все напрочь забыли в поднявшейся суматохе, и вдруг наткнулся на довольную улыбку. Человек откровенно забавлялся всем происходящим в таверне и с ленцой попивал свое вино.

Йен был на пределе. Сила медленно, но верно его покидала. Он знал, что надолго его не хватит. Три дня и три ночи он не спал и толком не ел, ухаживая за больными. Каждому магу необходим отдых для восстановления Силы — у него же такой возможности не было…

Вызванное пламя стремительно слабело, и губы черной фигуры дрогнули в легкой досаде.

— Посторонись! — его отвлек голос Риза, яростно размахивавшего мечом. Рыцарь решительно двинулся к пробивающимся сквозь ослабевший огонь маарлокам.

Когда маг снова обернулся, то незнакомец в черном плаще уже исчез. А еще спустя мгновение вокруг них взревела песчаная буря, затягивая всех, кто находился по эту сторону огня, в гигантскую воронку. Маг попытался произнести блокирующее заклятье, но тот, кто вызвал этот песочный вихрь, был в тысячи раз сильнее.

Под ними проваливался пол, стены лишались четких очертаний и все вокруг превращалось в водоворот безжалостного хаоса.

Последнее, что почувствовал Йен — это сильнейшую головную боль и крупицы песка на губах.

[1] Орден Розы — орден рыцарей, проповедующий отвагу и честь, подчиняющийся владыке Южной империи.

Теплый, убаюкивающий, обволакивающий и тело, и сознание туман стелился вокруг чародея. Хотелось понежиться в его объятиях еще немного, но сознание постепенно возвращалось к своему владельцу.

Йен открыл глаза. Жемчужный туман так и клубился возле него, согревая и не давая замерзнуть в холодную осеннюю ночь.

Память медленно прояснялась, и маг вспомнил нападение маарлоков на таверну, песчаную воронку и загадочную черную фигуру.

Снова песок. Чья-то Сила забавлялась им, играла, точно игрушкой. Может, слова старухи несли-таки истину?

Он сел и тут же сильно закружилась голова. Череп раскалывался на тысячи осколков, и ощущение было такое, как будто он неделю беспробудно пил, но тут спиртное закончилось…

Йен глухо застонал и неожиданно услышал журчащий шепот:

— Тише, — голос был смутно знакомым. — Я не причиню зла.

Теплые мягкие ладони нежно коснулись его головы, и вмиг боль исчезла.

Йен поднял глаза на неожиданного спасителя.

Над ним склонился тот же самоуверенный незнакомец с той же самодовольной усмешкой на тонких губах. Сознание мага еще не успело отреагировать, как его рука уже метнулась к человеку в черном плаще и сорвала с его головы капюшон.

Маг ожидал увидеть под ним все что угодно, но не прекрасную девушку.

Снежно-белые волосы, отливающие серебристым блеском, рассыпались каскадом по хрупким плечам. Миндалевидный разрез глаз и тонкие черты лица наталкивали на мысль о немалой доли эльфийской крови в ее венах, и только невысокий рост и отсутствие острых ушей свидетельствовало о том, что она таки полукровка. Радужки в ее глазах были абсолютно черными и как будто в зеркале, маг отчетливо видел в них свое отражение.

— Кто ты? — Йен задал вопрос, не особенно надеясь получить ответ. — Чародейка?

— Обычная фокусница, — ответила полуэльфийка и, видимо заметив скептический взгляд мага, достала из поясного кошелька золотую монету. — Вот, смотри, — она продемонстрировала ее на открытой ладони, затем, сжав кулак, встряхнула рукой. Когда же открыла ладонь, то монетка из нее исчезла. Улыбнувшись, полуэльфийка потянулась к Йену и сняла с его плеча пропавший золотой. — Вот, как-то так…

— Но ты носишь цвета хозяйки тьмы…

— Глупо обобщать тьму и зло в нечто неделимое, — в ее голосе послышалось раздражение. — Тьма — необъемлемая часть мира, а зло — часть нашей души.

Не говоря больше ни слова, она ушла, растворившись в жемчужном тумане. Звук ее мягких шагов тоже вскоре затих.

***

— Где мы?

Риз уже успел развести небольшой костер и разделить на всех скудные остатки хлеба и сыра. На троих этих припасов должно было хватить еще дня на два, но на семерых оказалось ничтожно мало.

Они находились посреди небольшой поляны, а вокруг возвышались редкие многовековые сосны. С запада дул ветер, неся с собой запахи дыма и гари, к которому примешивался стойкая вонь болотной тины. Йен начал чертить вокруг поляны магический круг. И пусть он не сможет защитить от настоящей опасности, но зато не пропустит в свой центр мелких болотных духов и зверье.

Осенние ночи всегда были холодными, и эта не являлась исключением. Подавальщица, вырванная из таверны неведомой силой, осталась в легкой одежде и замерзала. Эрвин, сжалившись, накинул ей на плечи свой плащ, оставшись в подбитой мехом куртке. Получив благодарный взгляд, эльф уселся рядом. Подкинув в костер кучку хвороста, он поднял глаза к ночному небу.

Туман рассеялся. В небесах царили созвездия Шестерых, и перевернутая пентаграмма богини хаоса сверкала ярче всех. Мертвенный свет Сатари заливал часть небосклона. Серп же белой луны, Катари, напротив, давно уже исчез.

— Судя по тому, что вокруг сплошная топь, да еще гарью пахнет, — эльф все так же задумчиво смотрел вверх, — рискну предположить, что мы находимся в Карпенских болотах.