Так она шла и шла, разговаривая сама с собой, как вдруг дорожка круто повернула, и она увидела двух человечков, толстых, как набитые шерстью кули. Это было так неожиданно, что Алиса вздрогнула и остановилась. Впрочем, она тут же успокоилась, сообразив, что перед ней не два куля, а –[52]

Они стояли под деревом, обняв друг друга за плечи, и Алиса сразу поняла, кто из них Труляля, а кто – Траляля, потому что у одного на воротнике было вышито «ТРУ», а у другого – «ТРА».

– А «ЛЯЛЯ», верно, вышито у обоих сзади, – подумала Алиса.

Они стояли так неподвижно, что она совсем забыла о том, что они живые, и уже собиралась зайти им за спину и посмотреть, вышито ли у них на воротнике сзади «ЛЯЛЯ», как вдруг тот, на котором стояло «ТРУ», сказал:

– Если ты думаешь, что мы из воска, выкладывай тогда денежки! За посмотр деньги платят! Иначе не пойдет! Ни в коем разе!

– И задом наперед, совсем наоборот! – прибавил тот, на котором было вышито «ТРА». – Если, по-твоему, мы живые, тогда скажи что-нибудь…

– Пожалуйста, простите меня, – сказала Алиса, – я не хотела вас обидеть.

Больше она ничего сказать не могла, потому что в голове у нее неотвязно, словно тикание часов, звучали слова старой песенки[53]– она с трудом удержалась, чтобы не пропеть ее вслух.

Раз Труляля и Траляля

Решили вздуть друг дружку.

Из-за того, что Траляля

Испортил погремушку, —

Хорошую и новую испортил погремушку.

Но ворон, черный, будто ночь,

На них слетел во мраке.

Герои убежали прочь.

Совсем забыв о драке, —

Тра-ля-ля-ля, тру-ля-ля-ля, совсем забыв о драке.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Труляля, – но это не так! Ни в коем разе!

– И задом наперед, совсем наоборот, – подхватил Траляля. – Если бы это было так, это бы еще ничего, а если бы ничего, оно бы так и было, но так как это не так, так оно и не этак! Такова логика вещей!

– Я думала о том, – сказала вежливо Алиса, – как бы мне побыстрей выбраться из этого леса. Уже темнеет… Не покажете ли вы мне дорогу?

Но толстячки только переглянулись с усмешкой.

Они были до того похожи на школьников, выстроившихся для переклички, что Алиса не удержалась, ткнула пальцем в Труляля и крикнула:

– Первый!

– Ни в коем разе! – тут же отозвался Труляля и так быстро захлопнул рот, что зубы щелкнули.

– Второй! – крикнула Алиса и ткнула пальцем в Траляля.

– Задом наперед, совсем наоборот! – крикнул он.

Другого Алиса и не ждала.

– Ты неправильно начала! – воскликнул Труляля. – Когда знакомишься, нужно прежде всего поздороваться и пожать друг другу руки!

Тут братцы обнялись и, не выпуская друг друга из объятий, протянули по одной руке Алисе[55]. Алиса не знала, что ей делать: пожать руку сначала одному, а потом другому? А вдруг второй обидится? Тут ее осенило, и она протянула им обе руки сразу. В следующую минуту все трое кружились, взявшись за руки, в хороводе. Алисе (как она вспоминала позже) это показалось вполне естественным; не удивилась она и тогда, когда услышала музыку; она лилась откуда-то сверху, может быть, с деревьев, под которыми они танцевали? Сначала Алиса никак не могла понять, кто же там играет, но потом догадалась, что просто это елки бьются о палки, словно смычки о скрипки.

– Смешнее всего было то, – рассказывала потом Алиса сестре, – что я и не заметила, как запела: «Вот идем мы хороводом…» Не знаю, когда я начала, но пела, верно, очень, очень долго!

Братцы были толстоваты: скоро они запыхались.

– Четыре круга – вполне достаточно для одного танца, – пропыхтел Труляля.

Они остановились так же внезапно, как и начали; музыка тут же смолкла.

Братья разжали пальцы и, не говоря ни слова, уставились на Алису; наступило неловкое молчание, ибо Алиса не знала, как полагается начинать беседу с теми, с кем ты только что танцевала.

– Нельзя же сейчас вдруг взять и сказать: «Здравствуйте!» – думала она. – Так или иначе, но здороваться уже поздно.

– Надеюсь, вы не очень устали? – спросила она, наконец.

– Ни в коем разе! – отвечал Труляля. – Большое спасибо за внимание!

– Премного благодарны! – поддержал его Траляля. – Ты любишь стихи?

– Д-да, пожалуй, – ответила с запинкой Алиса. – Смотря какие стихи… Не скажите ли вы, как мне выйти из лесу?

– Что ей прочесть? – спросил Траляля, глядя широко открытыми глазами на брата и не обращая никакого внимания на ее вопрос.

– «Моржа и Плотника». Это самое длинное – ответил Труляля и крепко обнял брата.

Траляля тут же начал:

Сияло солнце в небесах.[56]

Алиса решилась прервать его.

– Если этот стишок очень длинный, – сказала она как можно вежливее, – пожалуйста, скажите мне сначала, какой дорогой…

Траляля нежно улыбнулся и начал снова:

Сияло солнце в небесах,

Светило во всю мочь,

Была светла морская гладь,

Как зеркало точь-точь,

Что очень странно – ведь тогда

Была глухая ночь.

И недовольная луна

Плыла над бездной вод,

И говорила: «Что за чушь

Светить не в свой черед?

И день – не день, и ночь – не ночь,

А все наоборот».

И был, как суша, сух песок.

Была мокра вода.

Ты б не увидел в небе звезд —

Их не было тогда.

Не пела птица над гнездом —

Там не было гнезда.

Но Морж и Плотник в эту ночь

Пошли на бережок,

И горько плакали они,

Взирая на песок:

– Ах, если б кто-нибудь убрать

Весь этот мусор мог![59]