— Так все всегда говорят. Но такие метки стоят накаждом доме в Биксби.

— Ну, значит, люди не хотят, чтобы их дома сгорелидотла. Что же тут странного? И при чем тут чудо?

Десс снова улыбнулась и прищурила глаза.

— А над входом в здание городского собрания —здоровущая звезда. А еще — рядом с заголовком «Биксби Регистр», а еще — на полуу каждой двери, ведущей в эту школу. И у всех этих звезд тоже по тринадцатьлучей. — Десс наклонилась к столу и заговорила торопливо и тихо: — Вгородском совете — тринадцать членов, почти в каждом лестничном пролете в лю-

бом доме — по тринадцать ступенек, а в сочетании слов «Биксби,Оклахома» — тринадцать букв*.

Джессика покачала головой:

— И это значит?

— Это значит, что Биксби — единственный город, гдетринадцать считается счастливым числом. Более того, тут вся жизнь вокруг неговертится.

Джессика глубоко вздохнула. Она посмотрела на книжныестеллажи за спиной у Десс. Теперь, когда она знала, куда смотреть, она четковидела белые наклейки — ряд за рядом, ряд за рядом. Сотни звездочек стринадцатью лучами.

Она пожала плечами:

— Да, пожалуй, это очень даже похоже на чудо, Десс.

— Тебе уже снятся забавные сны? — спросила Десс.

У Джессики по спине побежали мурашки.

— Что?

— Помнишь, на тригонометрии? Я тогда сказала, что отздешней воды тебе будут сниться забавные сны. Уже снятся?

— Ах, да… Ты говорила.

* В английском варианте написания (Bixby, Oklahoma) —действительно тринадцать. Просто буква «x» при чтении дает звук, которыйпо-русски передается двумя буквами —

«КС».

У Джессики заметались мысли. Почему-то она не хотеларассказывать Десс о своем сне. Там все было так совершенно, так гостеприимно. Аона была уверена, что Десс непременно ляпнет что-нибудь такое, из-за чегоразрушится чувство, оставшееся у нее после сна. Но Десс смотрела на нее такпытливо. Ее взгляд требовал ответа.

— Может быть, — проговорила Джесс — Приснился мнеодин странный сон. Но может быть, это вообще не сон был. Даже не знаю.

— Скоро поймешь. — Десс посмотрела на библиотечныечасы и улыбнулась. — А точнее — через сорок три и двести семь тысячныхсекунды.

А через семь секунд прозвенел звонок, возвещавший о началебольшой перемены.

Джессика отправилась в столовую. У нее неприятно сосало подложечкой, и не только от голода.

Десс опять ее напугала, как в самый первый день, натригонометрии. Джессика догадывалась, почему с Десс мало кто дружит. Всякийраз, когда Джессике казалось, что они вот-вот подружатся, эта девочка выдавалачто-нибудь жуткое, да таким глубокомысленным тоном, будто пыталась убедитьновую знакомую в своих экстрасенсорных способностях. Джессике нужна былавсего-навсего помощь по тригонометрии, а вовсе не инструктаж по оккультнымпрактикам в городе Биксби, штат Оклахома.

Джессика вздохнула, шагая к столовой. Десс больше неказалась ей такой уж загадочной. Обычный несчастный подросток. Десс нарочноотталкивала ее. Неожиданные повороты в разговоре, скорее всего, специальнопредназначены для того, чтобы отпугивать людей. Морочить людям головы легче,чем узнавать их и доверять им. Может быть, Десс боялась сходиться сосверстниками…

Но Десс вовсе не выглядела боязливой, напротив, держаласьспокойно и уверенно. Как бы экстравагантно она себя ни вела, она обо всемрассуждала со знанием дела. Десс говорила так, словно жила в другом мире, гдецарили совершенно иные законы и все эти законы обладали для нее смыслом.

Иными словами, она была сумасшедшей.

Но с другой стороны, внутренний голос подсказывал Джессике,что на самом деле Десс пытается до нее докричаться. Пытается помочь ейосвоиться в новом для нее городе, а может быть, даже о чем-то предупредить.Ведь насчет странных снов Десс оказалась абсолютно права. Конечно, из этогововсе не обязательно следовало делать вывод о том, что Десс — телепатка или чтово всем виноват городской водопровод. Куче людей снятся странные сны, когда онипереезжают на новое место. Наверное, Десс просто-напросто поняла, что Джессиканервничает из-за переезда, и решила, что будет забавно еще немножко поддразнитьи напугать новенькую.

Что ж, у нее получилось.

Джессика подошла к распахнутым дверям столовой. Оттудадоносился кисловатый запах жарящейся еды и гул сотен голосов. Замедлив шаг,Джессика переступила порог. Будучи новенькой, она до сих пор на несколькосекунд впадала в панику, раздумывая, где же ей сесть, чтобы не обидеть новыхдрузей или не оказаться рядом с неприятными личностями.

На миг Джессика почти пожалела о том, что папа решилсобирать ей в школу завтраки. Если бы она встала в очередь, у нее было быбольше времени, чтобы выбрать, где сесть. Наверное, для этого и существует насвете столовское питание. Во всяком случае, тот, кто выдумал эти обеды, явно непридавал значения их питательной ценности. И вкусовым качествам.

Джессика обшаривала взглядом школьную столовку, и подложечкой у нее снова засосало — будто там стайка мотыльков забила крылышками.Она увидела Десс, неотрывно глядящую на нее. Видимо, эта девочка знала какой-тоболее быстрый путь к столовой от библиотеки по лабиринту коридоров школы. Дессс двумя друзьями сидела за столиком в дальнем углу. Как и она, они были одеты вчерное с головы до ног. Джессика узнала мальчика, который уронил очки в самыйпервый день занятий. Она вспомнила как волновалась в тот день, как бояласьопоздать на урок. Воспоминания оказались на удивление ясными; картина того, какмальчик уронил очки, крепко-накрепко запечатлелась в сознании Джесс. «Почему,интересно, я его с тех пор ни разу не встречала?» — подумала она. В своемдлинном черном пиджаке он должен был заметно выделяться в школе. В чикагскойсто сорок первой в таком стиле одевались многие, а тут — всего три или четыречеловека. В Оклахоме слишком жарко и солнечно для того, чтобы наряжаться а-ляграф Дракула.

Если, конечно, ты не страдаешь светобоязнью. И если Десс неврала насчет этого.

Тут и мальчик тоже устремил взгляд на Джессику. Похоже, онис Десс ждали, что Джессика присоединится к их компании. Третий член этойгруппы, девочка, смотрела в потолок. Ее уши были закрыты наушниками от плеера.

Джессика поискала взглядом, нет ли еще где-нибудь свободногоместа. Ей ужасно не хотелось, чтобы ей сегодня снова кто-нибудь начал морочитьголову. Она хотела найти Констанцу или Лиз, но не увидела ни их, ни кого бы тони было еще из тех девчонок, с которыми болтала в библиотеке. Она пробоваларазыскать глазами хоть одно знакомое лицо, но никого не узнавала. Множество лицслились в неразделимую массу. Перед глазами у Джессики поплыло, со всех стороннахлынул ревущий гомон. Момент растерянности затянулся, а сама растерянностьпереросла в полное смятение.