Я представил, с какими лицами главы Младших семей будут признаваться в своих проступках и не удержался от усмешки.

— Похоже, казна Старшей Семьи хорошо пополнится.

Но Амана лишь махнула рукой.

— Деньги — дело десятое. Как бы у некоторых Младших семей не пришлось менять глав. Это всегда так… проблематично.

— А что делают с бывшими главами? Они станут обычными членами клана, отправятся в изгнание или…

Амана вздохнула.

— По-разному бывает.

Хм. Очевидно, смертная казнь для впавших в немилость тоже не исключалась.

Я помнил из книг, прочитанных еще в имении Дасан, что глава клана обладал над всеми своими людьми полной властью; частичная защита от его произвола распространялась только на членов Старшей Семьи. Если Хеймес решит казнить кого-то из Младших семей, препятствовать ему не посмеют.

Амана убежала и дальше наводить порядок и успокаивать недовольных, а я продолжал читать, пока глаза не начали слипаться. Потом переоделся в ночную одежду — свободные штаны и такую же рубаху белого цвета — задул свечи и почти упал на кровать, уверенный, что сон придет мгновенно — я обычно засыпал очень быстро.

Но едва моя голова коснулась подушки, сонливость исчезла. Оказывается, именно это движение я выбрал как момент для возвращения воспоминаний.

Перед моим внутренним взором промелькнула и встреча с Вересией, и подслушанный разговор Аманы с Хеймесом, и другой разговор, который тоже не предназначался для моих ушей — между двумя заговорщиками.

Сев на кровати, я потер лицо руками. Вот оно, то, о чем они говорили: прорыв демонов, который к тому же оказался лишь частью массового нападения на человеческие поселения.

Следовало ли мне ощущать вину за то, что промолчал?

Я задумался, потом покачал головой — лиц я не видел, а те немногие фразы, которыми заговорщики обменялись, не выдавали никаких деталей планируемого нападения. Ну и, кроме того, поскольку именно я спас клановцев аль-Ифрит от демонов, причин винить себя у меня не было.

Тут мне вспомнилась «кузина Мареш», потребовавшая для меня наказания за «осквернение» меча предка-основателя. Могла ли она оказаться той заговорщицей, а ее речь — результатом злости из-за нарушенных планов?

Хм… Женский голос, который я услышал в оранжерее, выдавал человека постарше, привыкшего командовать, и в целом звучал немного иначе. А голос «кузины Мареш» вполне соответствовал ее внешнему возрасту — девицы лет двадцати-пяти. В нем не ощущалась властность, только желание настоять на своем.

Скорее всего, это были разные люди.

Я хотел было вновь убрать все неудобные воспоминания, но задумался — а стоило ли? Мой допрос с ментальным воздействием откладывался, да и вообще Хеймесу было сейчас не до меня. А если вдруг что, то, судя по вчерашней практике «забывания», мне потребовалось куда меньше времени, чем в первый раз, чтобы спрятать воспоминания и все связанные с ними нити мыслей. Вчера на это ушло не больше пары минут.

Приняв решение оставить все как есть, я вытянулся во весь рост, закрыл глаза и наконец-то провалился в сон…

…чтобы выпасть из него, как мне показалось, всего через секунду.

Снизу, из глубин земли, донесся яростный гул, напоминающий рев огромного зверя. И кровать, и все остальное в комнате заходило ходуном. Бумаги слетели на пол, часы накренились и упали, захлопали дверцы шкафа.

Землетрясение?

Перед моим мысленным взором на долю мгновения появился образ-воспоминание:

Город, здания в котором рушатся, будто карточные домики, погребая под обломками жителей…

Открытое пространство! — пришла мысль, будто приказ, не подлежащий обсуждению. — Немедленно!

Я не стал тратить время, пытаясь одеться. Схватил в одну руку оружие, в другую — обувь, и, как был, выбежал в коридор, почти слетел по лестнице и через несколько мгновений уже оказался сперва снаружи здания, а потом, на случай, если башни замка начнут падать, отошел еще дальше.

Тряска продолжалась. Света полной луны было достаточно, чтобы видеть, как по земле разбегались многочисленные мелкие трещины. Разбегались паутиной — и тут же исчезали.

Что-то мне подсказывало, что при нормальных землетрясениях такого не бывает. Что трещины, появившись, должны только расширяться.

Вероятно, так работала магия, защищающая корневые земли. Хватит ли ее, чтобы предотвратить разрушение замка? Пока что, несмотря на все более сильные толчки, ни одного камня из кладки стен не выпало, и даже все окна были целы. Возможно, мне стоило остаться внутри?

Впрочем, через пару мгновений выяснилось, что защитной магии не доверял не только я. Из дверей начали выбегать люди, все в разной степени раздетости, многие тащили за собой плачущих детей. Слуги, стражники, аль-Ифрит из Младших семей. Кто-то освещал себе путь обычными факелами, кто-то — светящимися камнями.

Амана с сыном жили на противоположной стороне замкового комплекса, в башне, отведенной исключительно для членов Старшей Семьи. Я мог только надеяться, что с ними все было в порядке. Впрочем, у мага всегда больше шансов спастись от стихийного бедствия, чем у обычного человека.

Я еще раз оглядел растущую толпу и заметил Кастиана. Он тоже предпочел не проверять защитную магию аль-Ифрит на стойкость.

Дрожь земли тем временем становилась все сильнее, трещины в земле — все шире, и защитная магия уже не успевала закрывать их так же быстро, как раньше. Кто-то истошно закричал, упав в одну из этих внезапно возникших трещин, но его успели вовремя подхватить и вытащить.

Потом я заметил свет, исходящий из одной из трещин. Он становился все ярче, будто что-то, находящееся под землей, приближалось. Вот оно рывком вырвалось на поверхность — и в то же мгновение тряска земли прекратилась.

Это что-то выглядело как сгусток огня, по форме напоминающий человеческий силуэт. Выпрыгнув из трещины — люди, оказавшиеся поблизости, тут же бросились в стороны, — огненное существо кинулось к ближайшей замковой стене. Трава в том месте, где оно пробегало, моментально осыпалась пеплом.

Выглядело все так, будто огненное существо планировало пробить стену, но едва оно коснулось каменной кладки, как та вспыхнула фиолетовыми искрами и отбросила его назад. Должно быть сработали те щиты, о которых упоминал Хеймес.

Существо поднялось не сразу — будь то обычный человек, я бы сказал, что удар вышиб воздух из его легких. Поднялось, вновь подошло к стене и начало будто вдавливаться в нее. Рывком не получилось, теперь оно пробовало другой подход?

В то же мгновение я ощутил новый толчок, только пришел он не из-под земли, как прежде, а со стороны замковых стен. Послышался рев, и каменная кладка начала деформироваться, принимая форму огромного, в пять акков, практически человеческого лица. Будто его обладатель пытался прорваться сквозь щиты с той стороны стены.

Потом по обе стороны от лица сквозь тем же образом деформированную стену проступили очертания двух огромных рук. Вот руки были явно не человеческие — с пятью фалангами вместо трех на каждом пальце и с острыми загнутыми когтями вместо ногтей. Раздался пронзительный скрежет — гигантские руки пытались разорвать магический щит.

Все это действо — с прыжка огненного существа из-под земли до появления чудовища — заняло секунд пятнадцать, не больше.

Представители Младших семей были магами, но никто из них не успел вмешаться в происходящее. Не успел, не захотел, или просто не понял, что тут нужно делать. Я же пока мог сказать только одно: раз существо пыталась вырваться, а тварь из-за пределов замка хотела ей помочь, это все было явно связано со вчерашним прорывом демонов.

Невидимая сила оторвала огненное существо от каменной кладки и швырнула на землю. А потом существо начало терять свой огонь — будто кто-то снимал его слой за слоем, причем искры умирающего пламени тянулись в одном определенном направлении, не связанном с направлением ветра.

Я посмотрел туда — в десяти шагах от гаснущей огненной фигуры стоял Хеймес. Когда он успел появиться? Откуда?

Его правая рука была поднята и пальцы сжимались, будто когти хищной птицы.

Теперь из-под огня отчетливо проступила женская фигура, стало видно лицо, одежду…

Я мог понять, почему в огне не страдало само тело — если женщина была аль-Ифрит, то действовало наследие предков — но почему огонь не повреждал одежду? Магия? Кстати, я ведь магией не владел, однако