бы судачили и злословили, но сейчас я слишком дорожу своим незаметным положением.

Однако на мои возражения по этому поводу лорд Натори задаёт мне вопрос:

— Джемма, не надоело ли тебе прикидываться серой мышью? Мне кажется, ты так к этому привыкла, что и сама в это поверила.

Ну, конечно, я не считаю себя серой мышью! Мой обиженный взгляд заставляет ректора пояснить свой вопрос:

— Гвидиче давно не в опале, а ты по-прежнему готова забиться в дальний угол, похоронить перспективы на блестящее будущее и удовольствоваться жалкой заменой.

Поджав губы, молча выслушиваю эти несправедливые слова.

— Я пролистал темы твоих исследований, — продолжает лорд Натори. — Ты могла бы сделать успешную карьеру при дворе, а если перестанешь наряжаться в это унылое нечто, то мужчины будут за тебя драться. Разве ты не хочешь блистать? В чём дело, Джемма? Где твоя гордость? Мне не показалось, что ты трусиха, но, может, я ошибся?

Где меня понять отпрыску богатого и влиятельного рода? Ему всего двадцать восемь, а он уже достиг того положения, когда на него никто не сможет надавить. Ну, кроме императора. Но на наш император, несмотря на утончённую внешнюю красоту и сладкие речи, может, как говорят мои однокурсники, нагнуть абсолютно любого.

— Я не понимаю, чем плох мой план просто взять и уехать домой, — упрямлюсь я.

— Джемма, как часто за последние пять лет ты уезжала в поместье, да ещё в начале семестра?

Молчу.

— Вот видишь, это будет выглядеть крайне подозрительно.

— А факт, что я — адептка-заучка с прозвищем ледяная Джем внезапно становлюсь вашей невестой, ни разу не подозрителен? — спрашиваю я.

— Не думаю, что у кого-то есть сомнения в моей способности не только увлечь женщину, но и получить её, — сверкает обаятельной улыбкой лорд Натори. — Я тебя уверяю, я в этом хорош.

Здесь вынуждена согласиться: этот способен вскружить голову. Особенно сейчас, когда его глаза полны разбойного азарта. Лорд Натори — погибель для женского сердечка. В этом нет никаких сомнений, однако, я имела в виду скорее, что странно, если его внимание привлечёт невзрачная адептка. Хотя мне приятно, что он на самом деле таковой меня не считает.

Бросаю взгляд в зеркало. Да, если перестать делать уродливый пучок, из которого пружинами торчат выбивающиеся пряди, если добавить немного косметики и украшений, я буду выглядеть иначе. Сейчас я больше похожа на нашу кастеляншу леди Борутти. Я даже никогда не цепляю на форму нарядные воротнички. Моя единственная отдушина — красивое нижнее бельё, но его, кроме меня, никто не видит. Меня и лорда Натори с его следилками. Я снова розовею, вспомнив его слова:

— Предлагаю тебе проверить самой, Джемма, насколько я неотразим. Давай попробуем?

— Что? — эта фраза выбивает меня из колеи. Ректор, что, только что предложил меня соблазнить? — Спасибо, обойдусь. Поверю на слово.

— Зря, Джемма, — коварно улыбается лорд Натори. — Очень зря. Тебе бы понравилось.

Вот даже не сомневаюсь, но очень не хочется потом оставаться на руинах надежд. Главный императорский дознаватель — тоже крепкий орешек для дамских зубок, но с ним и то больше шансов устроить свою жизнь.

Он, кстати, вернулся в Академию, я видела мельком его тёмный камзол. Наверное, как раз сейчас он делится своими новостями с ректором. Время уже почти двенадцать, похоже, наш сегодняшний разговор с лордом Натори откладывается. Я жду, что мне придёт приглашение на встречу через кольцо, даже на палец его надела, но оно молчит.

Что ж, значит, у меня есть больше времени на то, чтобы всё хорошенько обдумать, потому что вторая часть плана лорда меня шокирует и пугает.

Однако я не успеваю даже поразмыслить над ней. Стоит мне распустить волосы и пересесть на кровать, готовясь ко сну, чтобы додумать всё уже в постели, там мне думается гораздо лучше, как посреди комнаты открывается золотистый портал, рассыпая вокруг себя искорки избыточной магии, и из него выходит ректор Натори.

У меня пропадает дар речи, когда, найдя меня взглядом, он, не мешкая, начинает снимать свой камзол.

Глава 9

— Лорд Натори, вам что-то жмёт? — ошарашенно спрашиваю я. Очень хочется добавить: «Например, мозги», но я вовремя себя одёргиваю.

Ректор стремительно шагает ко мне и накидывает камзол на мои плечи. Меня окутывает приятным мужским запахом. Как будто летней ночью я стою под жасминовым деревом. Лорд выразительно смотрит мне куда-то ниже шеи:

— Очень отвлекает, — белозубо улыбаясь, поясняет он. — Хотя твой вкус мне нравится.

Я вспыхиваю до корней волос.

— Я вас не ждала, — закутываюсь в дорогую ткань, согретую его теплом, плотнее, потому что и эта ночнушка у меня не совсем пристойная.

— Не могу же я заставить леди навещать меня ночью, — серьёзно говорит лорд Натори, но глаза его смеются.

— Стоило меня предупредить о внезапной галантности, — ворчу я, вспоминая его «эй, кудрявая», которое больше подошло бы вчерашнему адепту, чем государственному мужу. Хотя лорд Натори ещё совсем молод и ещё не растерял озорного мальчишества.

Красивый, знатный, умный, обаятельный манипулятор.

Опасное сочетание, Джем.

Держись от него подальше.

И не надо любоваться тем, как в вырезе белой рубахи проглядывает смуглая кожа на груди, как перекатываются мускулы на руках там, где натянулся батист.

Узкая талия Кристиана Натори нам тоже без надобности!

Отвожу глаза. Мне кажется, или лорд себя демонстрирует?

Более того, он всё ещё нависает надо мной, и взгляд его нет-нет, да и спускается туда, где я только что прикрыла своё нескромное декольте.

— Садитесь лорд-ректор, — вспомнив о хороших манерах, указываю я рукой на единственный стул в комнате.

Ректор охотно на нём устраивается, и мне становится чуть легче дышать. Всё-таки мужчины — нечастые гости в моей спальне. Это… волнительно. Особенно, когда они такие…

С внутренним злорадством наблюдаю за тем, как лорд пытается пристроить свои длинные ноги. Вот так вот смущать адепток в их личных покоях!

Впрочем, неудивительно, что в моей каморке ректору мало места. Лорд высокий, и я ему чуть выше плеча. Он, наверное, даже в мой шкаф не поместится.

Краем глаза замечаю, что лорд Натори снова морщится, чем воскрешает моё любопытство.

— Вас что-то беспокоит? Вам нужна помощь?

— Ты всё-таки решила согласиться на моё предложение, Джемма? — оживляется он.

— Увы, я ещё ничего не решила. Точнее, по поводу подставных слухов — пусть будет так. Я же чувствую, что вы не подпишете мне выездной лист на поездку домой, хотя мне кажется, что вернее было бы затаиться, а не становится предметом пересудов.

— Осторожная Джемма, — иронично улыбается ректор. — Ещё так молода, а