продолжали играть заметную роль в политической жизни по крайней мере через поколение после Турсуна. Да и трудно представить духовное настоятельство представителей Допянов в Верхнем Хачене без поддержки их сородичей – светских правителей края.

У Б. Улубабяна свое мнение относительно потомков Айтина, и основано оно на не раз упомянутой нами статье С. Бархударяна в "Вестнике Матендарана" за 1967 год.

В 1513 году танутеры и мелики Гехаркуника подписали в монастыре Татев известный документ, по которому приходы вверенных им территорий ставятся в подчинение Сюникскому епископству. На основе этого документа, а также обширного материала (эпитафии, эпиграфические надписи и т.д.), собранного в Гехаркунике, Седрак Бархударян попытался выяснить личности, владения, а также родословную меликов и танутеров, подписавших Татевский документ.

Вторым под этим документом подписался Танкркули – сын мелика Гукаса и внука Пухика. С. Бархударян выяснил, что мелик Танкркули принадлежит к роду Ахбуян-Пухикян, владевших небольшой территориальной единицей под названием Паракунк-Паркунис. Этот род получил свое название от имени деда Танкркули Пухика, прозванного также Ахбуха. Указывая на это обстоятельство, а также на то, что деда Айтина Допяна также звали Ахбуха, Улубабян высказал мысль, что основателем этого рода мог быть Айтин Допян, а вышеназванный Пухик-Ахбуха мог быть сыном Айтина, прозванным так в честь деда последнего, иными словами, Пухик-Ахбуха из Паракунка приходится Ахбуху Допяну правнуком.

Однако и эта версия страдает неубедительностью. Как пишет С. Бархударян своей статье, род Ахбухян-Пухикян начал свое существование в конце XIV века. Первым меликом этого рода был Гукас – сын Ахбуха, который, по утверждению Бархударяна, правил 60 лет. В 1451 году меликом был его сын Танкркули, иными словами, правление Гукаса началось самое позднее в 1391 году. Гукас, если принимать точку зрения Улубабяна, был внуком Айтина Допяна. В таком случае переселение Айтина из Хачена должно было бы произойти не раньше, чем в первый год правления Гукаса в Паракунке, то есть в 1391 году, что не соответствует историческим свидетельствам. Айтин, как мы выяснили, как минимум до 1440 года оставался в своих владениях.

Попытаемся теперь резюмировать вышесказанное. Четыре исследователя высказали различные мнения относительно дальнейшей судьбы потомков Айтина Допяна. Все эти мнения не более чем гипотезы. Трудно в наши дни найти какой-либо факт, безапелляционно подтверждающий правоту того или иного автора. Однако, если внимательно посмотреть на вышеприведенные мнения, нетрудно убедиться, что среди них, пожалуй, только мнение М. Бархударяна наиболее неотрицаемо (это вовсе не означает, что оно должно быть принято всеми безоговорочно). Улубабян, говоря о точке зрения М. Бархударяна относительно Айтина и его потомков, отмечает: "Трудно найти хотя бы один источниковедческий факт для утверждения этих перемещений и обусловленных ими историй".

Действительно, отсутствие фактов делает утверждение Бархударяна для нас недоказуемым, но вместе с тем, отсутствие этих фактов, как это ни парадоксально, делает то же утверждение неотрицаемым. Отрицание гипотезы Бархударяна возможно лишь в случае выдвижения новых, исторически более подтверждаемых, гипотез относительно дальнейшей судьбы рода Айтинцоц. Пока же, при отсутствии таковых, право на существование имеют любые версии, в том числе и версия Бархударяна, которая, на наш взгляд, является самой неотрицаемой из всех существующих.

Б. Улубабян на той же упомянутой нами странице своего знаменитого труда "Княжества Хачена" делает еще одно замечание относительно суждений М. Бархударяна о потомках Айтина. "Вероятно, для части перемещений Макара Бархударяна (имеются ввиду описанные Бархударяном перемещения Айтина и его потомков. – авт.) источником служила история об основателе Гюлистанского меликства сотнике Сев Абове". (Напомним, что согласно народным преданиям основатель Гюлистанского меликства Сев Абов приехал в Карабах из Нижа.) Улубабян указывает на вероятность использования этой истории при выдвижении Бархударяном своей гипотезы. Безусловно, такая вероятность не исключается, однако, если высказывание Бархударяна не предположение, а достоверно подтверждаемый известными ему историческими сведениями факт, то народные предания в этом случае должны рассматриваться не как источник, из которого Бархударян почерпнул свои сведения, а как косвенное подтверждение его версии.

Так или иначе, вопрос взаимосвязей Айтина Допяна с Мелик-Бегларяном остается открытым и до конца не освещенным. Вместе с тем гипотеза М. Бархударяна вполне может быть принимаемой, пока отсутствует достоверное, подкрепленное фактическим материалом ее опровержение.

Этим, пожалуй, ограничим рассмотрение данного вопроса и обратимся к высказываниям других авторов относительно происхождения рода Мелик-Бегларянов.

В самом начале этой главы мы условно разделили существующие в историографии точки зрения о происхождении Мелик-Бегларянов на две группы и начали свой рассказ с рассмотрения высказываний М. Бархударяна, которые отнесли ко второй группе. Чтобы не прерывать динамику повествования целесообразнее будет ознакомиться и с мнениями других историков, связывающих происхождение властителей Гюлистана с разветвлением древних княжеских фамилий Арцаха.

Надо сказать, что мы немножко погрешили перед истиной, сказав, что М. Бархударян был первым, кто, вопреки сложившемуся мнению исследователей относительно пришлого характера Мелик-Бегларянов, выдвинул диаметрально противоположную версию и в меру своих способностей и возможностей постарался, как можно убедительнее, доказать ее правдивость. Раффи на одной из первых страниц своего труда "Меликства Хамсы", рассказывая о происхождении Мелик-Бегларянов, делает следующее примечание: "Находящаяся в наших руках одна рукописная история выводит происхождение Мелик-Бегларянов от одного из древних царей Алуанка – Арана, который жил задолго до Христа. Это утверждение нуждается в серьезной проверке".

"Меликства Хамсы" вышли на свет в 1882 году, за несколько лет до появления первого труда М. Бархударяна, где рассматривалось происхождение карабахских властителей ("Тайны Карабаха", 1886). Таким образом, упомянутая Раффи рукопись может считаться первой попыткой заявить о коренном характере гюлистанских меликов. К сожалению, Раффи не называет автора, этого труда, неизвестна также дальнейшая судьба рукописи, поэтому говорить что-либо о ее содержании кроме того, что сказал Раффи, нельзя. Но само существование данного произведения в период создания "Меликств Хамсы" – факт весьма примечательный.

Кроме Бархударяна, о возможности родства Допянов и Мелик-Бегларянов высказывался К. Тер-Мкртчян.

Интересное предположение касательно Мелик-Бегларянов сделал К. Каграманян. По его словам, род Мелик-Бегларянов, вопреки сложившемуся мнению, никакого отношения к Севу Абову не имеет, а род Абова и его потомка Беглара, "который, возможно, также был ответвлением Допянов после прихода (или возвращения) в Северный Арцах, оставил очень скромный след". В дальнейшем мы увидим, что назвать основателем рода Мелик-Бегларянов не предполагаемого потомка Абова – Беглара, ошибочно. Однако в данном случае важно, что Каграманян также принимает коренной характер рода Сева Абова и Беглара.

О происхождении Мелик-Бегларянов несколько раз, прямо: или косвенно, высказывался Б. Улубабян, по абсолютному убеждению которого все меликские дома Карабаха являлись потомками древних княжеских фамилий Арцаха. Только происхождение дизакских Мелик-Аванянов вызывало у него некоторые сомнения.

В статье "Гюлистанское меликство" помещенной в АСЭ, Улубабян о происхождении