Человек, имевший всего-навсего семь домов подданных, бывший, к тому же чужестранцем, не мог добиться успеха, в таком крае, как Карабах. В Арцахе, как мы уже говорили, даже в периоды пожарищ и нашествий продолжалась: государственность. Ни новоявленная всемогущая религия арабов, ни бесчисленные орды сельджуков, ни дикий нрав монголов не смогли до конца искоренить национальную власть в крае. Арцах даже в Самые лихие столетия находился в непосредственном управлении своих коренных исконных князей.

Зададимся теперь вопросом: мог ли безвестный странник с несколькими десятками подданных или родственников сделать то – а именно отобрать власть у местного властителя, – чего не смогли сделать многочисленные орды завоевателей? Однозначно Нет. Абов и его потомки не могли добиться успеха в Гюлистане, не имея поддержки со стороны населения и других властителей края. А основанием для такой поддержки могло служить только наследственное право Абова на власть в Гюлистане. То, как чтилось это право в Карабахе, может проиллюстрировать следующий факт: когда сын мелика Варанды Шахназар (XVIII век) попытался взять в свой руки власть в меликстве, не имея на то прав, правители других меликств ополчились против него. Это подтолкнуло край к катастрофе. Однако нас занимает в этом факте другое, а именно: наследственное право чтилось в патриархальном Карабахе свято как правителями, так и народом. "И народ, всегда верный старым традициям, не позволял, чтобы нарушались порядки, касающиеся меликской власти". Лео в данном случае говорит о меликской власти. Однако нет сомнений, что то же самое относилось и к любой другой национальной власти в Арцахе.

Надо сказать, что Раффи называет пришлыми не только Мелик-Бегларянов, но и основателей еще трех меликскйх домов Арцаха, считая коренными только hАсан Джалалянов – потомков односемянной ветви князей Араншахиков. На сегодняшний день фактами подтверждается только прилшость меликского рода Шахназарянов – властителей Варанды, являющихся ветвью Мелик-Шахназарнов гавара Сотк. То есть в данном случае речь идёт не о переселении основателей княжеского рода Мелик-Шахназарянов из-за пределов Арцаха, а о распространении власти одного из княжеских родов Арцаха за пределы своих традиционных потомственных владений. Мелик-Шахназаряны, как уже отмечалось, являются потомками Допянов. Следовательно, документально подтверждается коренной характер по крайней мере двух из пяти меликских родов Карабаха. Логика развития исторического процесса в Карабахе подсказывает, что три другие рода карабахских меликов могли быть только коренными. Такая точка зрения, как уже говорилось, была в свое время высказана М. Бархударяном, за что последний был раскритикован Раффи. М. Бархударян выразил свою мысль, последовательно выпустив сначала книгу "Тайны Карабаха", а потом двухтомник "История Алуанка"; "Тайны Карабаха" вызвали бурную реакцию со стороны Раффи, обвинившего М. Бархударяна в плагиате и раскритиковавшего его стремлении показать коренной характер меликских родов Карабаха и наличие у всех них единственного истока – древнего нахарского рода Араншахиков. Б. Улубабян, говоря о взглядах М. Бархударяна и Раффи на проблему возникновений меликских родов, пишет следующее: "Обидно, что Раффи, который с правомочной неприемлемостью критиковал беспочвенные объявления книги "Тайны Карабаха”, сам, показывая происхождение меликских домов Карабаха оставляя обосновываемые историческими источниками данности, отдает предпочтение беспочвенным историям, утверждая, что первые представители упомянутых домов были пришлыми".

Узнать насколько беспочвенны, и, необоснованны эти истории можно, сравнив их с достоверными историческими данными. Даже самое поверхностное сравнение выявляет вопиющие несоответствия сведений, содержащихся в преданиях, с действительно имевшими место историческими фактами. Чуть позже, при рассмотрении родового древа Мелик-Бегларянов, мы будем не раз сталкиваться с этими несоответствиями. Однако сказания о гюлистанских правителях в этом отношении не являются исключением. Необоснованностью страдает, пожалуй, большинство записанных Раффи историй о происхождении карабахских меликов. В качестве иллюстрации позволим себе, сделав некоторое отступление, привести сравнение народных сказаний с историческими фактами на примере властвующей фамилии соседнего с Гюлистаном меликства Джраберд. Данный экскурс в историю продиктован желанием еще убедительней показать порочную недостоверность принятых Раффи за правду народных преданий.

Властители Джраберда носили фамилию Мелик-Исраэлян. Раффи, а вслед за ним другие исследователи, рисуют следующую очередность княжения первых трех представителей этого рода, Основателем меликства и меликского рода был мелик Есаи, сын мелика Исраэла, который, убив главного хана Сюника и опасаясь, возмездия, в 1687, году переселился в Карабах, привезя с собой множество семейств. На новом месте Есаи постепенно подчиняет себе местных жителей и становится их властелином, "После смерти Мелика, Есаи, его заменяют братья, сначала Аллах-Кули-Солтан, потом – мелик Атам" .

Оставим в стороне очевидные параллели этой истории с историей о Мелик-Бегларянах, в конце концов эти параллели могут быть просто совпадениями. Хотя непонятно, как эти странники, вынужденные по тем или иным причинам оставить родину, смогли так стремительно подчинить себе ранее не принадлежавшие территории, опираясь только на свои силы и на поддержку своих подданных, либо родственников.

Историю Мелик-Исраэлянов мы привели по совершенно другой причине. Дело в том, что Раффи брат мелика Есаи, Атам, на самом деле приходится первому … внуком. В одном из Евангелий села Геташен Макар Бархударян прочел памятную запись, из которой следует, что Евангелие это в 1753 году приобрел на свои средства мелик Джрабрда Атам I и передал в монастырь св. Егише (Джрвштик). Далее запись просит вспоминать в молитвах мелика Есаи, а также сыновей последнего: Овсепа, Меджлума, Йсраэла и их сыновей: Сейрана, Аллах-Кули, Аллахверди, также мать Атама hЭрикназ и малолетних сыновей его Исраэла и Меджлума, а также всех усопших.

Сама по себе эта запись никаких неточностей в преданиях не выявляет. Скорее наоборот, при желании ее можно рассматривать как подтверждение преданий. Вспомним, ведь в них так же, как и в записи отца мелика Атама зовут Исраэл. Факт упоминания в памятной записи имени деда Атама – мелика Есаи – также можно истолковать, как подтверждение правильности сведений, содержащихся в преданиях, учитывая, что, согласно этим же преданиям, имя Есаи носил и старший брат Атама, а также то, что нарекать старших детей по именам родителей было укоренившейся традицией в Карабахе. (Исраэл мог назвать своего сына по имени своего отца.)

Однако это кажущееся, на первый взгляд, весьма закономерным, а на самом деле мнимое соответствие народных преданий со сведениями, содержащимися в памятной записи геташенского Евангелия сводится на нет при сопоставлении последней с ещё одной памятной записью, также упомянутой М. Бархударяном. В этой записи датированной 1724 годом и написанной от лица мелика Джраберда Есаи, упомянуты четыре сына последнего: Овсеп, Меджлум, Даниэл и Исраэл. Дед мелика Атама Есаи, как видно из вышеприведенной памятной записи геташенского Евангелия, имел трех сыновей: Овсепа, Меджлума и Исраэла. Если допустить, что Даниэл мог не дожить до 1753 года, чем объяснилось бы