долам обретается. Свистунов следующий, Андрюха. У него прямо почти сразу после Царя, Царькова, как его похоронили, умерла мама, и его забрал с собой в Москву мамин двоюродный брат. Андрей поступил, кажется, в какой-то хороший технический, то ли в Бауманку, то ли в Авиационный. Не знаешь, Ир?

— Кажется, что в Бауманский. Но это надо у Наташки спросить, она больше о нас всех знает, у Красновой, которая здесь живёт. Она и с Лариской часто общалась. Подруги были. Как ей об этом и сказать-то? А то, может быть, и знает откуда-нибудь?

— Вряд ли, — промолвил Виктор. — Так, у нас осталась ещё одна Наташа, Наумкина. Что-нибудь о ней скажете.

— Теперь ты, Ирина, — попросил Степан.

— Наташа вместе со Стёпой поступала в тот же институт, технический…

— Политехнический, Воронежский технический университет, — поправил Степан.

— …поступила, — продолжила Ирина, но со второго курса ушла, в академический, по беременности. Назад уже не вернулась, с мужем уехала в Мурманск, он у неё моряк. Там и живут. Сейчас двое детей у них, мальчики. Мы иногда переписываемся. Сюда она не приезжает, не к кому, родители её переселились куда-то в сторону Украины, в Донбасс. К ним, вероятно, ездит.

— Ну, что же, большое вам спасибо, как говорится, вы очень помогли следствию. Нужно будет если о других поговорить, то я потом этим займусь. Вы не будете против?

— Что ты, какое против, если такое дело!

— У меня к вам только ещё две просьбы.

— Да хоть четыре, мы рады помочь тебе в таком деле, — утвердительно произнёс Степан.

— А просьбы такие. Не могли бы вы дать мне на время эту фотографию? Я сниму с неё потом копию и возвращу.

— Не надо никаких возвратов, бери насовсем, — сказала Ирина, — у нас ещё одна такая же, ведь Лариса всем нас по одной каждому распечатала. Так что у нас ещё одна имеется.

— Вот уж не ожидал такого подарка! Большое спасибо! А вторая моя просьба — свяжите меня с Наташей Красновой, хочу и с ней побеседовать, раз уж здесь оказался. Телефон, адрес.

— Телефона у неё нет, домашнего, только рабочий, 36-178. Адрес — улица Тополиная, дом 15, у неё свой дом, родительский. Но лучше с ней созвониться. Она дежурит сутки-через трое. А я с ней по телефону говорила на той неделе, в воскресенье, двадцать девятого было это. Сегодня двенадцатое, суббота. Значит так… — Ирина пересчитывает на пальцах, шевеля губами, — …сегодня, двенадцатого, она должна быть дома, но договориться с ней никак нельзя, телефона-то нет.

— Да я попробую без звонка, здасьте, скажу, вам! Я от Воробьёвых, знаете таких? Можно так?

— Конечно, можно, только с Лариской как-то бы… Сам понимаешь.

— Что-нибудь соображу. Приходилось. Хотя это всегда получается как-то боком, вот, как и с вами.

— Виктор, не надо извиняться, — сказал Степан, — мы же понимаем, не дети.

— Ну, ещё раз, большое вам спасибо. Может быть, ещё что вспомните, то вот мои координаты, — передал Ирине бумажку, — думаю, что нам придётся ещё встретиться.

— Какая может об этом идти речь, что надо, то и сделаем. Конечно, в курсе ты нас держать не будешь, как идут дела, но хотелось бы знать, хоть немного, — попросил Степан. — А хочешь, и я с тобой, а то и с Ириной вместе, к Наташке пойдём?

— Да нет, не надо. Вы и так мне очень помогли. До свидания!

— Всего доброго. И успехов в расследовании.

— Ой, подожди, просьба у меня, — попросила Ирина, — я тут вещи кое-какие детские собрала для её дочки, Наташа знает об этом. Я ей говорила про это тридцатого. Так, девчоночьи, только джинсики если, но они же, ведь, бесполые.

— Конечно, передам, какой вопрос! Только сумки у меня с собой нет, портфельчик вот только.

— А они в пакете, с ручками, удобно будет. Если не получится передать, то занеси к соседям, рядом с ней, домом дальше. Они передадут.

— Вот и добро, давайте. Если не получится никому передать, то я вам назад принесу. Спасибо ещё раз. И за информацию, и за фотографию. Думаю, что и об остальных ваших школьных друзьях ещё придётся поговорить. Так что — готовьтесь. Всего вам хорошего!

12.07. Суббота. Краснова Наташа

Наташин дом заметно отличался от соседских. Больше всего — наличниками. Прямо вологодские кружева. А пока дошёл до её дома, все дома просмотрел, по обе стороны улицы. Очень похожие друг на друга, как и у его родителей в деревне. А Наташин — прямо сказочный, Билибинский терем.

Наташа занималась стиркой. Собрала все вещи, свои и дочкины, загрузила в машину и включила. Вскоре послышалось ровное гудение. Как всегда, звук был довольно громкий, поэтому она не сразу услышала звонок в дверь. Пошла, открыла. На пороге стоял симпатичный молодой человек:

— Здравствуйте, Наташа, я Виктор, от ваших знакомых Воробьёвых, только что у них был, они ваш адрес мне дали и телефон рабочий. Я из Курганово, из следственного отдела, младший лейтенант.

— Здравствуйте, проходите, пожалуйста. Нет, не надо разуваться, — сказала она на попытку Виктора снять туфли, — у меня не прибрано ещё, вот только что этим и занимаюсь. Да и обуть мне вас не во что, тапочек на вашу ногу нет. Нет, не в кухню, там машина стиральная жужжит. А у вас какой-то разговор, раз следственный отдел. Только даже и в голову ничего не приходит, почему они вас ко мне направили. Но Степан с Иркой люди серьёзные, значит, не просто так.

Прошли, сели за стол, на котором в беспорядке лежали разные тряпки и вещи, которые, вероятно, предназначались для стирки. Виктор положил на стол пакет и сказал:

— Вот это вам Ирина передала, вещи для дочки.

— Вот спасибо, придёт от Григорьевых, попросила знакомых за ней присмотреть, примерю на неё. Вообще она у меня на продлёнке, по рабочим дням. Я ведь работаю как придётся, поэтому и дочка, бывает, в некоторые выходные тоже со мной в садике. У нас это можно. А сегодня я хоть и дома, но очень уж много накопилось уборки.

— Я постараюсь долго вас не задержать. Но первый вопрос о вашем замечательном доме. Откуда такая красота? Прямо получился средний Север, там такие строят.

— Это мой отец из тех краёв. У его родителей был дом в Архангельской области. Вот и здесь он решил такой же сделать, с кружевами. Говорил, что дед и отец его лучше делали, по деревням ходили с такой работой… А про то, что задерживаете, если дело серьёзное, сколько надо, столько и поговорим. Так