лопнувшая по швам на его могучих плечах — причем с короткими рукавами! — пестрела всеми цветами радуги. А некое подобие штанов, не доходивших даже до середины бедер, завершали сей несуразный наряд.

Одетый как какой-то болван, он отправился на поиски Майи в гостиную. Однако обнаружил ее хлопочущей по хозяйству в зоне приготовления пищи. Лекс решил подойти к вопросу ее неожиданного недовольства неспешно и крайне осторожно, прям как к пугливой и строптивой джелаксианской лошади.

— Могу я поинтересоваться причиной твоего внезапного гнева?

Майя повернула к нему голову, и ее темные глаза воинственно сверкнули.

— Ты!

— Я?..

— Я не сплю с незнакомцами! И никого не вожу, вообще-то, к себе домой.

Шлеп! Сырые ингредиенты полетели в круглую неглубокую миску с ручкой.

Лекс, запутавшись в непонятных словах, все же смог уловить их общий смысл.

— Ты злишься на испытанное нами удовольствие? Ваше общество не одобряет половую связь между свободными от обязательств взрослыми особями?

У Майи от его слов буквально отвисла челюсть.

— Нет, — покачала она головой, — секс тут ни при чем.

— Тогда я ничего не понимаю. Может, я не удовлетворил тебя должным образом?

Майя густо покраснела.

— Ты знаешь, что был на высоте. Но это было в первый и последний раз. Ты прилетел сюда за своей парой, помнишь? Не думаю, что ей понравится, что ты трахал меня, пока искал ее. Я бы такого точно не потерпела, — последнюю фразу она пробормотала себе под нос, но Лекс все равно услышал.

Как ни крути и ни оправдывайся, но землянка, о серебристые луны, была права.

Обреченно вздохнув, он провел рукой по своим коротким волосам.

— Я приношу извинения за свои неправомерные действия. Твой гнев справедлив. Я потерял контроль, и мне нет оправдания. С этой минуты я постараюсь держать себя в руках… из уважения к своей будущей паре.

Лекс мог поклясться, что увидел в ее карих глазах вспышку боли, хотя та была слишком мимолетной. Землянка, натянуто кивнув ему, вернулась к своим делам в зоне приготовления пищи и вскоре подала ему тарелку с дымящейся едой.

Они ели в абсолютной тишине.

Лекс был настолько очарован концепцией приготовления блюд вручную, причем из совершенно сырых, но обладавших потрясающим вкусом продуктов, что не готов был делать что-то еще, помимо наслаждения пищей. На Ксаанде таким способом готовили лишь естествоиспытатели и некоторые элитные рестораны. Обычные же граждане пользовались пищевыми синтезаторами из кулинарной серии.

Новейший из них, Кулинар-6000, мог похвастаться более чем миллионом блюд!

По окончании трапезы Майя вымыла посуду — он неодобрительно поморщился — водой. Лекс до сих пор не мог смириться со столь небрежным отношением землян к водным ресурсам. К тому же ему пришлось обрести совершенно ненужный навык: вымытую посуду необходимо было сушить.

Именно это землянка возложила на него, швырнув в лицо потертое полотенце.

Быстро справившись с остальной уборкой, Майя вернулась в гостиную и взяла в руки странное прямоугольное устройство. Экран засветился, и она ввела серию команд.

Лекс, заинтересовавшись земной технологией, присел рядом с ней на диван.

Близость ее тела дарила такие невероятные ощущения, что ему захотелось, схватив ее в охапку, вернуться в спальню, дабы соединить их тела способом, который наверняка удовлетворил бы их обоих. Но, как назло, не мог вырвать из памяти ее слова, что до сих пор набатом гудели в ушах.

«Я здесь ради другой. Необходимо сосредоточиться на этой миссии! Ни Майя, ни ее восхитительные изгибы не должны отвлечь меня!»

Вот бы еще его твердый как камень член взял эту мысль на вооружение.

— Аманда Бекворт, — пробормотала Майя. — Где же ты?

Она яростно тыкала пальцем в экран, набирая текст, и вскоре на нем — вслед за довольным «ага!» — появилось найденное корабельным компьютером фото его суженой.

Глядя на жесткие черты ее лица, Лекс пытался отыскать в себе чувство душевной близости — на крайний случай, вожделение — которые Майя пробудила в нем.

Но, увы, ничего из этого… даже смутного любопытства девушка в нем не вызывала.

— Она красивая, — удрученно вздохнула Майя.

— Слишком бледная, — возразил Лекс, причем с нескрываемым сарказмом.

Майя явно не ожидала от него подобной реплики. Зато он, глядя на бледно-розовую кожу выбранной предками пары, жалел, что та не была такого же бронзового цвета, как у Майи… цвета, напоминавшего ему декадентское лакомство с необычным названием «карамель».

С ним его познакомила Диана, человеческая пара Кора.

«Карамелька Майя…» — член Лекса болезненно дернулся, стоило вспомнить ее божественный нектар, и… о-о-ох… ему безумно захотелось вновь вкусить его.

Не подозревавшая о его эротических мыслях Майя продолжала что-то быстро печатать на своем устройстве и наконец воскликнула:

— ¡Mierda (прим. исп. «дерьмо»)!!

— Что там? — спросил Лекс, не способный прочесть появившийся на экране текст, состоящий из одних иероглифов.

— И чем ты так разгневал своих предков?

Лекс уже, кстати, начал задаваться этим вопросом.

— В чем дело? Какие-то проблемы?

— Это ж надо было додуматься выбрать тебе в пару… мало того, что военную связистку, так еще и дочь генерала!

— Это плохо? — поинтересовался Лекс, не знавший земных реалий.

— Ты в полной заднице, приятель, ведь на тебя охотятся военные. Если твои притязания не придутся Аманде по нраву, она может сдать тебя им. Тебе еще крупно повезло, что она живет за пределами базы.

— Думаешь, она мне откажет?

При мысли, что удастся избежать ловушки, — наконец-то он догадался об этом! — уготованной ему предками, Лекс воспрянул духом.

«Ну, может, они просто ошиблись…» — богохульная, конечно же, мысль, но он с радостью за нее ухватился.

— Вполне возможно, Аманда не захочет бросить свою насыщенную жизнь здесь ради того, чтоб стать домохозяйкой.

— А ты бы захотела? — слова слетели с губ помимо его воли, но раз уж все равно прозвучали…

Наклонившись к ней, Лекс впился в нее взглядом, ожидая, что она ответит.

— Я бы с удовольствием покинула это место, был бы повод. Жаль, что у тебя нет брата или приятеля, ищущих себе пару, — скупо улыбнулась ему Майя.

Лекс понимал, что она шутит, и все же испытал приступ безудержной ярости.

Ярости, причину которой не смог бы объяснить.

«Почему мысль, что она может спариться с другим, так меня бесит?»

А вот желание ударить кого-нибудь… скажем, мужчину, посмевшего прикоснуться к ней, едва не толкнуло его на безрассудство. Зато до него дошло, почему Майя была такой раздраженной после их оральных ласк.

«Ей отвратительна мысль, что я спарюсь с другой. Это… ревность, доселе мне незнакомая, чувство собственничества к противоположному полу. Теперь понятно, на что она злилась».

Отложив в