— Можете не сомневаться, Этьен: старики стреляют из луков и ружей ничуть не хуже молодых. И ножами пользуются. А смерть — ей всё равно, от чьей руки она придёт!

— Э-э… — вид у молодого человека был сконфуженный, — Хорошо. Я понял.

— Отлично. Вот и старайтесь. Не мазать. И не стрелять вдвоём — в одну цель. Поделим так: центр — Этьена, (Уж Билл видел, куда хочет всадить первую пулю распалившийся молодой человек!) те, кто слева — мои, справа — Майкла. Возражений нет? Отлично.

А начнём… хм-м…

Когда этот тип нанесёт первый удар. Очень удобный момент отсчёта!

Момент действительно оказался самым подходящим.

Дикий вопль, исторгшийся изо рта несчастной Линды, совпал с тремя выстрелами.

Трое индейцев, включая и вождя, упали лицом в пыль. Тут же последовал и второй залп. Упали ещё трое мужчин. Женщины завизжали, и кинулись по своим жилищам!

Жаль, в патронташе винчестера помещается всего пять патронов — после того, как упало наземь пятнадцать вскочивших было на ноги и заметавшихся индейцев, стрелять из их запасного ружья с гребня увала остался только Этьен. Билл же с Майклом кинулись со всех ног вниз по склону, оскользаясь на предательской мокрой от росы траве и обломках камней, и непрерывно стреляя из револьверов. Билл всё же промазал пару раз, да и Майкл тоже. А вот Этьена ничто не отвлекало, и стоял и стрелял он уверенно.

И к тому моменту, как Билл и Майкл вбежали в стойбище, в живых оставалось не более полудюжины мужчин! Скрывшихся тоже в вигвамах — ринулись за оружием!

Билл поступил просто: забегал, двигаясь по кругу, по очереди, в каждый тёмный огромный шалаш, стреляя во всех подозрительных! Майкл, заметив, что делает напарник, поступил так же, начав с другого конца стойбища.

К моменту, когда Билл расстрелял свой третий, позаимствованный у банды головорезов Мозэса, кольт, они с Майклом встретились — у последнего вигвама. Туда вломились вдвоём. Билл застрелил последнего, весьма престарелого, воина, целящегося в него из старинного мушкета, а вот Майклу не повезло: его стрелой из лука достала пожилая скво, хищно оскалившаяся, когда стрела вонзилась в плечо белого: ну ни дать ни взять — злобная гиена!

Биллу пришлось во избежание дальнейших проблем уложить из кольта и старуху.

После чего он принялся перезаряжать: патрон оказалась последним!

Однако к тому моменту, когда он закончил, послышались ещё выстрелы: похоже, Этьен уже перезарядил винчестер, и теперь спускался, держа стойбище сверху под полным контролем! Но после двух выстрелов всё стихло.

Билл вышел на свет. Уложил ещё одного подростка, почти мальчика, целившегося в него из лука из входного отверстия предпоследнего вигвама. Сожалений он никаких не испытывал: ведёшь себя как мужчина, или как взрослый воин — будь любезен: получи как воин!

Но вот к нему, остановившемуся у костра, присоединились и Майкл и Этьен.

— Я насчитал здесь двадцать семь убитых мужчин. Мальчика. И одну женщину.

— Когда ты только успевал считать, Майкл!

— Ты что — забыл? Мы же карточные профи! И обязаны следить за всем и за всеми! И ещё помнить, какие карты уже вышли!

— Тогда не забудь и ещё двух часовых: вон там и там! — Этьен гордо похлопал по дулу верного винчестера.

Билл намотал себе на ус источник основного дохода кузенов, но сказал другое:

— Мы можем поубивать сейчас всех детей мужского пола. И тогда нам, или другим белым, никто и никогда не будет мстить. И земля достанется нашим — вся! И жить здесь станет… Спокойно.

— Нет, Билл. — кузены опять переглянулись, Этьен покачал головой. Майкл продолжил, — Мы этого не сделаем. Мы обеспечили себе… Безопасный проезд по их территории, а больше нам ничего и не нужно! Нам… претит такая бойня!

Всё же они — тоже люди.

— Как хотите. Но… — Билл, имеющий твёрдое мнение, что хороший индеец — мёртвый индеец, постарался, чтоб разочарование не прорвалось в тон.

Его прервал возмущённый придушенный голос:

— Может, вы соблаговолите наконец снять меня отсюда?!

Билл отметил себе, что, похоже, женщину возмутило не то, что они спокойно смотрят на её обнажённое тело, и обсуждают свои дела. А — как раз то, что — не смотрят!

Ох, уж эти женские амбиции. И самомнение. И тщеславие. Но снять её оттуда действительно нужно. Иначе кровь прильёт к голове, и женщина может потерять сознание.

Когда Майкл с Этьеном отвязали ноги, Билл, державший торс женщины на руках, чтоб ослабить натяжение верёвок, положил Линду прямо на траву. Женщина фыркнула:

— Вы — хамы ещё почище этих дикарей! Почему нельзя было начать стрелять до того, как меня ударили?! Больно было — просто ужас! У меня и сейчас ещё искры из глаз!

— Тебе, ласточка ты наша сердитая, было бы ещё больнее, если б Билл не выследил столь быстро логово этих гадов. И мы не захватили с собой весь наш арсенал!

— А, кроме того, — Билл поспешил внести и свою долю в увещевания, — если б ты не сказала, чего они хотели, костёр подтащили бы тебе под головку. И тогда — прости-прощай прекрасная грива! И всё остальное. Такое симпатичное и сердитое. А вот мужчин они обычно начинают пытать как раз — с этого. То есть — пах над костром!

Линда побледнела. Похоже, поверила. Да и кто бы не поверил: они сами всё видели! А кое-кто — и прочувствовал! На себе…

Но вдруг до женщины словно снова дошло:

— Ох! Я же не… — она прикрылась руками, — Дайте мне какую-нибудь одежду!

— В-смысле — какую-нибудь? А где ваша? — Этьен хмурился.

— Они её… Сожгли!

Билл почесал в затылке. Потом нашёлся: зашёл в ближайший вигвам. Ткнул пальцем в нашедшуюся там заплаканную, но глядящую злобно, скво подходящего размера:

— Платье! Сними его!

Скво что-то сердито заорала, и кинулась на него, пытаясь вонзить в Билла нож. Билл просто отбросил женщину к стене, вернее — к шкурам на палках. Взял за ногу маленького ребёнка, девочку. Достал кольт, приложил к тельцу дуло. Девочка заревела.

— Платье. — он щёлкнул взведённым курком.

Скво, рыдая в голос, оглядываясь на лежащий на шкурах труп старика с луком в руках, и мужчины с копьём, и причитая на своём языке, быстро стянула платье.

Но если она думала, что Билл чего-то хочет от неё, она сильно ошиблась: Билл, взяв злобно брошенное ему в лицо платье, положил девочку на постель из шкур. И вышел.

— Примерьте.

Линда не придумала ничего умнее, чем сказать:

— Отвернитесь!

Майкл, покрасневший Этьен, и Билл переглянулись.

Билл заржал в голос. Майкл и Этьен