— Забыть? Боюсь, так быстро не получится! Напротив, я хочу как можно скорее тебе об этом напомнить. И буду напоминать. Много. Часто. До тех пор, пока…

— Пока что? — произнесла едва дыша.

Он приблизился и погладил меня по щеке.

— До тех пор, пока ты мне в постели интересна.

— Нет, — я попыталась отползти.

— Неправильный ответ! — с нажимом произнес мужчина. — Ты должна говорить мне «да». Скажи, — потребовал он, усиливая нажим, сминая мои губы в дерзком, сумасшедшем поцелуе.

Я забилась под его напором, начала задыхаться, чувствуя, как он снова начал обнимать меня, дотронулся до моей шеи, поглаживая пальцами дрожащую кожу.

— Ты сладкая, — хрипло шепнул на ушко, перебравшись туда с поцелуями. — Таких у меня не было давно… Год не было женщины, — продолжал шептать жарко, заставляя меня покрываться мурашками. — Встретить тебя, такую чистую, горячую штучку, словно под меня созданную… Просто подарок свыше.

Он говорил горячо и много, но мой разум, затуманенный его поцелуями и лаской, выхватил несколько слов и заставил потрясенно думать о сказанном.

Год не было женщины? Год?! Я ослабла под его натиском. Теперь стало понятно, почему он был так ненасытен ночью…

— Не бойся, — хрипло рассмеялся, сжимая меня медвежьей хваткой. — Я был с тобой осторожен.

Осторожен? У меня все тело ныло от его медвежьей хватки. Как же он тогда… в неосторожности обращается с женщинами?! Почему я подумала о таком? Я же ни на что не согласилась и не собиралась соглашаться!

— Я дам тебе время восстановиться, — пообещал он.

— Просто верните меня обратно. Вы меня пугаете!

— Будь ласковой, и у тебя не будет причин меня бояться! — потрепал меня по щеке. — Назад дороги нет, Вероника. Я взял тебя себе и не отпущу…

Мое сердце пропустило несколько ударов, а потом забилось в тысячу раз чаще.

— Пока не надоешь, — добавил он.

Алихан.

Алихан, мысленно повторила я его имя. Оно показалось мне очень величественным, красивым и в то же время довольно жестким, намекающим на большую власть его обладателя. Словно тот, кто дал этому мужчине имя еще ребенком, пророчил славное будущее.

— Вы не можете поступить так со мной.

— Не могу чего? — спросил он, продолжая находиться близко от меня.

Слишком близко. Так интимно и волнующе. Его грудь касалась моего плеча, а пальцы бродили по лицу и по шее. Он словно никак не мог оторваться от меня, трогал постоянно, едва сдерживая порыв превратить эти прикосновения во что-то большее.

— Вы не можете похищать меня.

— Алихан, — снова сказал он.

— Я запомнила.

— Но не назвала по имени. Хочу, чтобы говорила его, чтобы произносила, когда будешь со мной.

— Вы не можете похищать меня!

— Не можете похищать меня, кто? — подсказал он.

Я вспыхнула.

— Алихан!

— Так-то лучше, — довольно произнес он, рыкнув, как большой лев.

— Верните меня домой. Похищение — это преступление.

— Быть красивой — тоже преступление. Не слышала о таком? Понесешь ответственность по всем пунктам. Приговариваешься к заключению… в моей власти.

Дрожь скользнула по телу, вдоль позвоночника. Алихан очертил контур моих губ большим пальцем, проложил дорожку прикосновений, в каждом из которых читался мужской голод и откровенные желания.

Я ощутила его эмоции, поняла направление мыслей и несмотря на то, что была возмущена, до смерти напугана и полна смятенья, прониклась предвкушением.

Наверное, дала о себе знать та часть меня, которая управляла мной ночью, та, что заставила меня бездумно таять в мужских руках, сжигая разумные мысли.

Ощущения были необыкновенные. Каждый нерв натянулся, дрожал, а внутри все звенело от напряжения.

Сердце колошматило о ребра с безумной скоростью. Мой разум кричал об одном, а чувства желали иного.

Тело вообще стало ватным, я никак не могла заставить себя пошевелиться. Ноги просто отказывались слушаться. Но по правде говоря, бежать было некуда. Не выпрыгивать же на полном ходу автомобиля, который ехал на большой скорости.

Внедорожник несся по ночной дороге, рассекая темноту яркими фарами.  Пейзаж скользил вдоль окон размытым пятном.

Куда мы направлялись?

На такой скорости я никак не могла разобрать направление, в котором меня везли.

Внезапно я поняла, что даже разноцветные пятна огней стали совсем размытыми, потеряли контур. Кожаное сиденье стало таять подо мной, тело обмякло. Меня со всех сторон окутало плотным, черным коконом.

Я потеряла сознание.

Глава от лица героя Свирепый

Девушка обмякла на руках Алихана.

— Тормози! — рявкнул он.

Водитель Ораз бросил взгляд на своего начальника через зеркало заднего вида, поинтересовавшись:

— Что случилось?

— Девчонке стало дурно! Тормози.

— Сейчас припаркую машину, впереди просвет.

— Прямо здесь тормози! — повысил голос Алихан.

— Посередине дороги? Нельзя.

— Тормози, мать твою…

Алихан не на шутку перепугался за девушку. Она была бледной, холодной и совсем не подавала признаков жизни.

Напор и страсть  оказались отодвинуты на второй план. Алихан обеспокоенно вглядывался в лицо Вероники, гладил атласную кожу щек без признаков румянца и без конца костерил водителя, чтобы тот остановил машину немедленно.

Ораз словно не слышал прямого приказа хозяина, он сделал все по-своему. Сначала водитель перестроился в крайний правый ряд, выбрал место, чтобы припарковать внедорожник и только после этого остановился.

— Готово, — отчитался водитель. — Безопасность превыше всего.

Эта реплика была совершенно лишней, Алихан без подсказок понял, что автомобиль стоял.

— Ну же, Ника, открой глаза, — сказал изменившимся голосом, осторожно похлопал по щеке. — Открой глаза…

— Помочь?

— Чем ты поможешь? Врача вызови! — скрипнул Алихан зубами.

За год, проведенный в стенах казенного заведения, он отучился заботиться о ком-то кроме себя.

Незадолго до попадания под стражу Алихан успел разочароваться в людях, даже в тех, в ком не сомневался ни единой секунды. Ему казалось, что душа покрылась толстым, ледяным панцирем, который не под силу было пробить ничему. Но внезапная тревога за девушку тронула за самое сердце, заставила всполошиться и даже почувствовать себя беспомощным.