— В сравнении с учреждениями, в которых мне приходилось работать до сих пор, — вежливо объяснила Мария.

Брови Серого вернулись на место.

— Да, может быть. Но у нас своя специфика. Прежде чем принять человека в штат, мы должны быть уверены в нем… даже не на сто, а на двести процентов.

— Понимаю, — кивнула Мария.

— Когда вы готовы выйти на работу?

— В любое время.

— Отлично, В таком случае я вам позвоню и сообщу о конкретной дате. Думаю, это случится в течение ближайших трех дней. Всего доброго, Мария Ивановна!

Мария поднялась с кресла.

— До свидания!

Она пожала протянутую руку и направилась к двери.

Серый проводил ее долгим задумчивым взглядом.

* * *

На улицах небольшого мальтийского городка было пустынно в этот ранний час. Небо было затянуто темными тучами, еще с ночи зарядил нудный холодный дождь, который, похоже, не думал прекращаться.

Возле высокого бордюра остановилось желтое такси. Из салона выбрался коротко стриженный мужчина средних лет, ростом чуть выше среднего, сероглазый и скуластый. Одет мужчина был в светло-серый плащ, в левой руке он держал зонт, а в правой — серебристый металлический кейс. Расплатившись с водителем и отпустив такси, мужчина огляделся, затем раскрыл над головой зонт и двинулся вниз по улице.

Шагая по мокрому асфальту тротуара, он внимательно всматривался в припаркованные у бордюра автомобили.

У темно-синего микроавтобуса с глухими боковыми стенками без окон он остановился. Заглянул в кабину и убедился, что на водительском кресле никого нет. Затем взглянул на табличку с номерным знаком, едва заметно усмехнулся, обошел микроавтобус и, остановившись перед задней дверью, постучал в нее условным стуком.

Дверь открылась, и наружу выглянул всклокоченный худой парень с красными от бессонницы глазами за стеклами круглых очков. На парне была вельветовая мятая куртка и вельветовые мятые джинсы. В левом ухе поблескивала таблетка наушника.

Парень внимательно и выжидательно посмотрел на человека в плаще, будто ждал продолжения. Человек в плаще не спешил говорить, он заглянул в салон микроавтобуса и пробежал цепким взглядом по лицам сидящих там мужчин.

Помимо худого очкарика их было трое. Маленький крепыш с мощной шеей и приплюснутым носом заполнял карандашом кроссворд. Невысокий круглолицый блондин, спокойно глядя на мужчину в плаще, ел из прозрачного пакетика арахис. Третий — чернявый, заросший до глаз густой щетиной — читал газету на испанском языке и на мужчину в плаще даже не глянул.

Вместо приветствия человек в плаще иронично осведомился:

— Кого ждем?

Худой парень поправил пальцем очки и, искривив губы в усмешке, ответил:

— Своих.

— Своих? — Мужчина в плаще тоже усмехнулся. — Свои дома сидят да блины едят. Чужие сгодятся?

— Иной раз чужой родней, чем свой, — ответил очкарик. — Заходи, гостем будешь.

— А не стесню?

— В тесноте, да не в обиде.

Мужчина в плаще сложил зонт и ловко забрался в салон, по-прежнему сжимая в правой руке металлический кейс. Худощавый захлопнул дверцу микроавтобуса.

Лишь после этого мужчина в плаще поставил кейс на пол и по очереди пожал руки всем присутствующим. Мужчины представились ему по номерам радиоэфир-ного расчета.

— Я старший — стало быть, Первый, — сказал очкарик.

— Второй, — представился круглолицый блондин.

— Третий, — усмехнулся Чернявый, убирая газету.

Маленький крепыш, перед тем как пожать вновь прибывшему руку, вгляделся ему в лицо, после чего холодно произнес:

— А я, стало быть, Четвертый.

— Еще двое наших сейчас у дома — это Пятый и Шестой, — сказал парень в очках. — Ну а вы будете — Седьмой.

Мужчина в сером плаще сел рядом с маленьким крепышом. У этого парня была круглая голова, толстая шея и плечи, сделавшие бы честь самому крутому регбисту. По всему было видать, что, несмотря на рост, силища у него бычья. И мозги, вероятно, тоже.

Крепыш пнул металлический кейс носком ботинка и с усмешкой проговорил:

— Я гляжу, браток, ты со щитом. Пуленепробиваемый?

— Береженого Бог бережет, — ответил мужчина в плаще, не поворачивая головы.

Он почуял в голосе Четвертого гнильцу, но вида не подал. Крепыша это, похоже, задело. Он ехидно кивнул и, помедлив несколько секунд, вновь поддел кейс носком ботинка — только на сей раз уже с откровенным пренебрежением. Затем тихо, почти шёпотом, поинтересовался:

— Что ж он вас не сберег на последнем «деле»?

Егор Кремнев, а человеком в плаще был именно он, повернулся к крепышу и чуть прищурил свои серые спокойные глаза.

— Я тебе после расскажу, — спокойно сказал он.

Маленький сжал кулаки и нервно облизнул толстые губы.

— Расскажи, — так же тихо проговорил он. — А то слухи разные ходят. Кто говорит, что случайность, а кто — что парней ты положил.

Несколько секунд Кремнев молчал, затем усмехнулся и заметил:

— Не верь слухам.

— Тогда, может быть, расскажешь? — предложил Четвертый.

— Как-нибудь позже.

Некоторое время крепыш сверлил лицо Кремнева странным холодноватым взглядом, затем медленно приблизил свое лицо к лицу Егора и отчетливо проговорил:

— Лешу Бакина не забыл?

Кремнев нахмурился.

— А тебе что за дело? — глухо спросил он.

— А то, что Леша был моим братом.

Егор смерил Четвертого спокойным взглядом, отвернулся и тихо произнес:

— Сочувствую.

Лицо крепыша побагровело.

— Значит, помнишь Лешу Бакина. Это хорошо. Напоминать не придется.

Первый тем временем шумно рылся в своем чемодане, доставая оттуда необходимые вещи: карманную рацию, петличный микрофон, наушник. Все это он протянул Кремневу.

Затем распорядился:

— Парни, разбираем боеприпас! Пять обойм каждому!

Чернявый, сидевший к Первому ближе всех, передал пистолеты и обоймы крепышу, круглолицему блондину и Егору.

Кремнев, уже успевший вставить в ухо наушник, быстро распихал обоймы по карманам. Круглолицый блондин, представившийся Вторым, ловко забил обойму в рукоять пистолета. Кремнев последовал его примеру.

Крепыш проследил за его действиями и ехидно проговорил:

— И себе один патрончик не забудь оставить. На всякий пожарный.

— Че ты мелешь, чума? — вскинулся на него круглолицый. — Типун тебе на язык!