– А где ты теперь ночуешь? – скучающим и беззаботным голосом спросила она, настолько правдоподобно, что почти поверила себе. – Все еще в гостевой спальне или снова перебрался в когда-то нашу с тобой спальню?

Губы Ксенона сжались в тонкую линию. Ее слова заставили его чувствовать себя неуверенно и некомфортно. Этого Лекси наверняка и добивалась. Будет ли она удивлена, если узнает, что он никогда больше не заходил в их спальню? В этой комнате было слишком много воспоминаний об их прошлой жизни, о ней. Казалось, на простынях все еще остался ее запах, и Ксенон слишком ярко мог представить свою жену, лежащую с ним рядом. Воспоминания были непереносимы.

Он еле заметно улыбнулся:

– Сейчас я занимаю синюю спальню.

– Тогда я буду спать в розовой, – ответила Лекси. Она выбрала комнату, которая была расположена в другом конце коридора. – Там просто замечательно.

Но Лекси обманывала их обоих: ей вовсе не хотелось быть вдали от него. Ксенон стоял перед ней, полный жизни, яркое напоминание о том, какое наслаждение она испытывала от его прикосновений. Ксенон был единственным мужчиной, которого любила Лекси. Единственным мужчиной, которого желала. И чувства до сих пор не угасли. Она ощущала, как печаль и боль прошлого постепенно замолкают под напором нарастающей страсти. И как бы Лекси ни старалась, она ничего не могла поделать с нерушимой связью между ними.

– Розовая комната в твоем полном распоряжении. Все уже готово, – сухо объявил Ксенон. – Если ты действительно хочешь там ночевать.

– Конечно же хочу. – Она округлила глаза. – Надеюсь, ты не питаешь иллюзий о том, что я немедленно запрыгну к тебе в постель?

– Я знаю тебя достаточно хорошо и уверен, что для тебя секс – это осознанный шаг, Лекс. Даже несмотря на то, что сейчас мысли о нем не покидают твою голову.

Откровенность и дерзость, с которой он говорил, одновременно ужасали и возбуждали ее. Это было очень опасное сочетание.

– Возможно, они не покидают твою голову…

– Прекрати это, Лекс, – тихо произнес Ксенон. – Ты ведь не станешь отрицать, что хочешь меня и гадаешь, каково это снова почувствовать мой поцелуй?

– Нет, это неправда.

– Я не верю тебе.

– Можешь верить во что тебе угодно. Это не…

Ксенон заставил Лекси замолчать, прикоснувшись пальцем к ее приоткрытым губам. Она тут же задрожала. Их взгляды встретились, проскользнула искра понимания, и Лекси осознала, что ей нужно сопротивляться этой тяге. Но она не стала. Она ничего не стала делать. Даже когда Ксенон провел пальцем по контуру ее все еще дрожащих губ. Так много времени прошло с тех пор, как он последний раз касался ее. Лекси сделала все, чтобы научиться наслаждаться жизнью, но теперь поняла: без Ксенона это невозможно.

Лекси заволновалась, и Ксенон это заметил. Его глаза потемнели. Еще один сигнал для тревоги, потому что она прекрасно знала, как быстро он может возбудиться, как легко может подхватить ее на руки и отнести в постель. Страсть застала их врасплох.

«И что потом?!» – кричала она внутри.

Лекси должна была отстраниться от него, но не могла. Казалось, тело ее превратилось в мраморную статую. Но ведь холодный камень ничего не чувствует… Камень не мог ощущать огня страсти, который охватил ее. Лекси закрыла глаза и прикусила губу, стараясь подавить тоскливый плач. Как могло невинное прикосновение заставить ее растаять?

– Остановись, – беспомощно прошептала она.

Ксенон властно и уверенно обхватил Лекси за талию и склонил голову, чтобы она смогла ощутить тепло его дыхания на своей коже.

– Ты не хочешь, чтобы я остановился.

– Хочу.

– Тогда скажи это так, чтобы я тебе поверил.

– Я не должна ничего тебе говорить.

– Тогда я могу воспринимать твое молчание как согласие. Хотя, с другой стороны, я просто могу честно признаться в своих желаниях.

Она открыла глаза и заметила, что Ксенон начал медленно наклонять голову ближе к ней, в его глазах читался необузданный голод. У нее было достаточно времени, чтобы остановить мужа, но она не стала. Конечно же не стала. Когда Лекси наконец произнесла его имя, оно прозвучала как мольба, а не как протест.

– Ксенон… я…

Их губы слились в жарком, безумном поцелуе. Лекси чувствовала, как бешено забилось ее сердце, когда Ксенон прижал ее к себе. Их дыхание слилось, и с ее губ сорвался стон, когда она обвила его шею руками.

Слова Лекси были еле различимыми, потому что она все еще не могла перестать касаться его губ.

– Мерзавец. Ты настоящий мерзавец.

– Можешь называть меня как угодно, если тебе от этого станет легче, – простонал Ксенон. – Но не отрицай, что тоже хочешь меня.

– Не хочу.

– Конечно же хочешь.

Он обхватил ее грудь, и она позволила ему. Лекси ощутила, как ее соски стали твердыми и невероятно чувствительными. Вся эта ситуация была неправильной. Они совершали огромную ошибку. Она это прекрасно понимала.

– Ксенон, – простонала Лекси, сильнее обхватывая его шею.

– Не борись с этим, Лекс. Признайся, ты скучала по нас.

– Мы ведь разводимся.

Ксенон ничего не ответил, просто поднял ее на руки и осторожно положил на диван. Мягкая обивка контрастировала с его сильным, могучим телом, придавливающим ее. Лекси не могла бороться с возбуждением, которое разрасталось в ней, когда Ксенон снял ее очки и положил их на пол. Затем он немного отстранился и стал внимательно всматриваться в черты ее лица, будто снова открывая их для себя. Лекси видела лишь очертания. Она чувствовала себя обнаженной и беззащитной. Ее тело охватил огонь, когда Ксенон склонил голову, чтобы поцеловать ее с необузданной страстью.

Лекси стала гладить сильные рельефные мышцы его спины, теряясь в ощущениях, которые он приносил ей. Она чувствовала тяжесть его возбужденного члена, прижатого к ее бедру. Как давно Ксенон не занимался с ней любовью. Она так ярко ощущала каждое прикосновение, от которых ее тело пробуждалось после долгого сна. Она и забыла, сколько наслаждения он ей дарил.

Лекси почувствовала, как Ксенон провел рукой по ее бедру, попутно задирая подол платья. Когда он нежно раздвинул ее ноги, она ощутила невероятное возбуждение. Она хотела, чтобы Ксенон снял ее трусики и глубоко вошел в нее. Она провела рукой по его покрытой шелком груди и услышала низкий стон. Затем коснулась ноготками его маленьких твердых сосков, покрытых мягким материалом рубашки, и вдруг осознала, что в этой ситуации он был так же беспомощен, как и она.

– Лекс, – тихо прошептал Ксенон.

Хрипотца в его голосе, когда он произнес ее имя, только еще сильнее возбудила Лекси. Она обхватила ладонями его голову, желая углубить поцелуй и притянуть ближе. Медленные, нежные движения его языка сводили с ума. Лекси чувствовала, как разумные мысли покидают ее. Она обхватила его сильные плечи, ощущая под своими ладонями ровные швы дорогого пиджака.