— Эти скафандры оборудованы по минимуму, так что — терпи… — шепнул напарник.

— Батарея! Смена позиции! Бегом, увальни! — снова закричал сержант и нажал кнопку секундомера.

— Зачем он нас так гоняет? — Симс споткнулся и упал на одно колено.

— А ты на что рассчитывал? Что будет как в колледже на тренировке по баскетболу?

— Нет, конечно, но не настолько же…

— Ничего… Наша батарея будет стоять на местной луне. Там сила тяжести — одна седьмая. Будет легче. Ничего… — лихорадочно бормотал напарник, втаскивая установку на крутой склон.

— Только скафандры от этого удобнее не станут… — помогая ему, возразил Симс.

— Стой! Развернуть пусковые! — снова приказал сержант и, обернувшись к расчету Симса, добавил: — Эй, мальчики, пошевеливайтесь! Опаздываем на восемь секунд!

— Надо же — опоздание! — возмутился молодой солдат. — Все, не могу… Руки уже не слушаются…

— Залп! Эй, мелюзга, вы промазали! В чем дело?!

— Мы не железные, сержант!

— Господин сержант! Ты что же, сопляк, думаешь, противник будет ждать, когда отдохнут твои нежные ручки?! Доверенные вам пусковые установки заряжены шестью ракетами. И никакого запаса. Вы не задумывались — почему? Я вас спрашиваю, рядовые, задумывались или нет?!

— Никак нет, господин сержант!

— Никак нет!

— Так знайте. И вы двое, и все остальные, кто сейчас на связи. Шесть ракет — это тот максимум, на который можно надеяться в бою с андроидами. Это, можно сказать, рекорд. Еще ни один парный боевой расчет не успевал подбить больше шести истребителей. Как бы мгновенно он ни менял позиции. Мы с вами практически смертники! Из батареи выживут два-три человека, будьте уверены! Однако есть один способ этого избежать. И я буду последним ефрейтором, если не научу вас всех… Слышали? Всех!.. Как остаться в живых и победить! Если вам интересно, конечно…

— Так точно!

— Что «так точно»?! Сегодня закончим отработку быстрого развертывания установок. Главное — на десерт…

На орбите планеты тем временем шли тактические маневры флота.

— Дремов, ты когда мне десять драхм вернешь? — весело спросил капитана его ведомый.

— Входи в вираж… На черта они тебе?

— Левый разворот… Кто так мины ставил? Между ними же восемь «Фудзи» пролезут! Пропью, конечно…

— На десятку ты можешь нарезаться до поросячьего визга, а кто будет за тебя летать? Маневрируй…

— Левый движок мне что-то не нравится… Замечаешь, как меня «штормит»? Я же не один пить буду…

— Уж не меня ли позовешь?

— На кой черт ты мне сдался? И так сутками с тобой общаюсь… Выхожу из учебного боя… Левый поворотный двигатель — на профилактику… Шучу, капитан, пьем вместе.

— Договорились. Слушай, Боря, как сядешь, сразу меняй машину и возвращайся ко мне…

— Кто-то идет?

— Похож на своего, но бес его знает… Сигнал полетной карты для Новой России, а вышел здесь…

— Что, из Имперского пространства летит?

— Нет, с Фасоса. Классом — «абордажник» внешне, а летит как «курьер»… Хорошие движки…

— Тогда точно свой — такие реконструкции только контрабандисты делают. Наниматься прилетел…

— Ты в «воздухе»?

— Я уже час как слева от тебя.

— Тогда давай проводим гостей в «прихожую»…

— Я на самом деле не понимаю, что происходит, Гриня. — Я лежал в спальне, слушая сквозь поверхностный сон, как Алена разговаривает с моим основным во всей лаборатории помощником Гришей Антончиком по телефону. — Да, конечно, отпуск… Нет, мы никуда не ездим… Какой там пляж?! Он как сумасшедший стучит на компьютере по десять часов подряд, потом, не жуя, глотает все, что я ему подсовываю, и валится спать… Не издевайся, какая там личная жизнь?! Ну как я могу сказать, что с ним творится?! Я же не психиатр… На что это похоже? Не знаю, Гриня, но с его слов — какая-то «ложная память»… Откуда я знаю, кто и каким образом ему эту память имплантировал?.. Нет, по голове не била… Ни сковородой, ни чем-либо другим… Только, знаешь, я ведь вижу, как он пишет… Нет, сама я в норме, но… Возможно, в это трудно поверить, Гриня, но он садится перед экраном, совершенно не зная, что произойдет на следующей странице… Какой там замысел?! Совершенно верно, пишет «от винта»! Сел, замер на секунду, а потом — словно включился… Стучит, как пулемет!.. Нет, ничего не исправляет… Вот именно, пишет сразу начисто… Да началось-то все как раз вполне безобидно: стихи античные где-то добыл… не умничай, не в подлиннике… да, начитался, только он и раньше стихи любил… Гриня, перестань ехидничать! Вот приезжай и поговори! Ну а кто еще? Я с ним само собой поговорю… но ты-то не я, даже не женщина, как я всегда надеялась… Ладно, не буду язвить… Приедешь? Хорошо, только постарайся успеть до очередного приступа этого чертова «ясновидения»…

Все человеку, Перикл, судьба посылает и случай.

Архилох

— А, капитан! Хайрэ! — Пожилой турок встал из-за письменного стола и вышел встречать Александра к самой двери в магазин.

— И ты радуйся, любимец Аллаха. — Капитан взял стоящий по традиции на прилавке кубок и с удовольствием проглотил вязкое вино, причмокнув от удовольствия.

Хозяин дилерской лавки по продаже оружия от корпорации «Нео» добавил в еще не пустой кубок Александра воды и назидательно спросил:

— Когда ты избавишься от варварских привычек, капитан?

— Можешь меня убить, но разбавлять чудесное Исмарское вино, превращая его в мочу, я не стану, — ответил Александр и громко рассмеялся.

— Ты сегодня без Всеволода… Почему? — задал осторожный вопрос торговец.

— Он очень занят… — сказал капитан и состроил озабоченное выражение лица.

— Ай, капитан, капитан, зачем ты обижаешь старого человека? — Хозяин лавки погрозил сухим пальцем. — Ты послал Севу к Махмуду?

— Брось, Мустафа, ты же знаешь, что ракеты я покупаю только у тебя… Таких мощных штуковин нет больше ни у кого… — начал оправдываться Александр.

— Да-да, ракеты… А энергопакеты, импульсные пушки, «гауссовки»?

— Не сердись, старик, но у меня чертовски мало времени, и только в целях его экономии я вынужден покупать товар в разных лавках, а не у одного лишь тебя… — сдался капитан.

— Хочешь успеть до подхода Империи? — ухмыляясь, спросил Мустафа.

— Еще бы! — Александр скривился. — Мне они не нравятся.

— Кому же они нравятся, дорогой, да только им наше мнение не слишком интересно… — заметил торговец и налил в кубок еще вина.