Бабушка Елены по маме – Анастасия – была красивой, крепкой женщиной. Будучи еще совсем молоденькой, она легко родила дочку в хорошо протопленной деревенской бане. Приняла девочку сельская повитуха. Похвалила за легкие роды и вручила роженицу с дитем мужу, а теперь уже и отцу Ивану.

Увы, недолго радовались счастью в этом доме. Шел 1928 год. Через неделю после появления дочки Машеньки пришли в дом коллективизаторы и вознамерились увести со двора в коллективную конюшню корову с годовалым теленком. Воспротивился хозяин и, защищая свое добро, получил в общей суматохе вилами в бок. Рана оказалась смертельной. Не проехать беду, не объехать – осталась молодая вдова с ребенком на руках без спасительного молока.

А через год пришел из армии друг детства, сделал Анастасии предложение. Так обрела дочка отчима, который души в ней не чаял. Выросла девочка в любви и ласке, стала красавицей и самой настоящей деревенской рукодельницей. Да вот только порой забежит на кладбище деревенское в соседнем лесочке и осядет – обомрет у неприметного ухоженного холмика с деревянным крестом.

Вот такая мама Маша, ставшая спустя годы сельской учительницей, была у Елены. Встревоженная, сидела молодая женщина у меня в гостях вместе со своим мужем Николаем, рассказывая мне – незнакомому мужчине – о своих далеких и близких родных. Молодые интуитивно понимали, что беду, уже заглянувшую в ворота их счастья, можно отвести.

…Бабушка Елены по отцу, Елизавета, старинного рода, дворянского. Потомственная горожанка, она получила классическое воспитание, говорила и писала на трех языках. Но женское начало столь сильно заложено было в ней природой, что не могла она в себе превозмочь сострадание чужой боли. Будучи совсем еще юной, пошла она сиделкой в госпиталь – к раненым красным командирам. Там положил на нее глаз Григорий, молодой кудрявый красавец командир. Был он летчиком – профессия по тем временам диковинная, «ангельская», как он говорил.

Ничто не мешало им пожениться, и в тягостные для нашей страны времена обрели они счастье в любви взаимной. Только с детьми почему-то была задержка, но и она не могла омрачить жизнь молодых. Григорий радостно летал, осваивая только что появившиеся фигуры высшего пилотажа. Она ждала его на земле, учась в медицинском институте: интересовало ее почему-то все, что касалось головы человеческой.

На третий год семейной жизни молодая жена забеременела. Без особых хлопот выносила и родила на радость многочисленным друзьям мальчика Рому. Счастливый отец взял отпуск, носил жену вместе с ребенком на руках по улице, громко декламируя какие-то счастливые стихи.

Через две недели Григорий оставил семью, чтобы заглянуть в полк и показать молодым, как надо летать. Но жизнь, или судьба, или что-то иное порой вымарывают целые страницы книги, где запечатлено человеческое счастье. Он не вернулся из полка – отказал мотор на выходе из петли Нестерова. Самолет сорвался в штопор. Но поскольку был летчик настоящим асом, ему удалось вывести самолет из штопора совсем низко над самой землей – одному из первых по тем временам. Однако для дальнейшего маневра не хватило скорости. Пилот посадил самолет рядом с аэродромом – сломалось шасси. Удар головой был настолько сильным, что спасти «ангела» не удалось.

Осиротевшая семья полностью опекалась полком «летунов». Бравые офицеры и предложения делали, да словно окаменело сердце у вдовы. Всю свою жизнь она отдала сыну и врачебному искусству, став одним из лучших специалистов по черепно-мозговым проблемам в России. И уже во время войны 1941–1945 годов после многочисленных операций на голове знала она, что могла бы теперь спасти своего «ангела». Да время безжалостно, вспять его не повернуть…

Тем временем мальчик вырос, возмужал. Стал хорошим специалистом в совсем земной профессии, правда, с «крылатым» уклоном. Молодой биолог настойчиво пытался ответить на вопрос: «Бабочка летает потому, что она машет крыльями, или машет крыльями потому, что летает?»