Я проводил глазами еще один переулок. Что-то внутри меня дернулось, и я спустился, доверился интуиции. Уверенным шагом двинулся вперед. Не самый приятный запах следовал за мной. Увидел, как с балкона дома выливали то, чем тут воняло.

Оказался на перекрестке, который приметил с крыши. Несколько мужиков сидели около бочки, в которой горел огонь, и курили. Я тряхнул головой, чтобы настроиться на общение и новое поведение.

— Здаров, мужики! У меня тут кое-че есть, нужно Чалому передать. Не видели его? — говорил я, чуть коверкая речь и жуя, будто мне лень.

— Оставляй нам! — оскалился один. — Мы все передадим в лучшем виде.

— Да! Точно! Давай сюда, сопляк… — поддержал его другой.

Я улыбнулся. Подскочил к первому, удар в ногу, в живот и по голове. Переключился на другого — в живот и ногу. Мужик с бородой упал и застонал.

— Сука, тебя на ремни порежут! Понял? Тварь… — потом ему стало немного неудобно разговаривать, потому что я наступил ногой на горло.

— Послушай меня, — произнес я тихим голосом. — У меня к тебе нет претензий, но если ты не подскажешь, где может быть Чалый, то они появятся… Жевать тебе станет куда тяжелее.

Пара минут мужского разговора по душам, и я уже шел на улицу Гончарную, в дом 13. Если верить уважаемому Василию Павловичу, именно там обитает Чалый со своей шайкой.

Анатолий Георгиевич Чалый — друг, который встретил меня в новом городе. Я подошел к дому. Помимо помойки, вокруг ничего не было, окна выбиты, на некоторых этажах горит огонь — видимо, так топят.

Подошел и открыл дверь в подъезд. На меня повеяло «ароматом» отходов человеческой жизнедеятельности. Улыбнулся и добрался до металлической двери в подвал, постучал.

— Кто? — спросил глухой голос за ней.

— Я цепку нашел, хотел сдать… — снова я поиграл голосом.

На мои слова отреагировали, дверь распахнулась. Контролировал свою силу, чтобы не прибить никого. Удар в голову — вырубил того, кто со мной говорил. Еще пять человек в один момент упали там, где стояли. Я запустил в них ослабленные звуковые пули.

Тела стащил в одну кучу и связал тряпками, которые тут валялись на кровати. Огляделся. Койки, стол, ведра для отходов и подобие кухни. Значит, тут живут эти молодые люди, которым на вид от восемнадцати до двадцати двух лет. Весьма сильный контраст с резиденцией Марковых.

Засунул всем отдыхающим кляпы во рты, хотя оставил одного для общения. Ударил по щеке, и он пришел в себя.

— А-а-а, сука, тебя прикончат, тварь! Я съем твое сердце! — бормотал паренек.

— Какие вы тут все жестокие. Пугаете, хотя нет силы или магии, — поднес я свечу и посмотрел на лицо того, кто угрожал.

Босяк с гнилыми зубами. Шрам на лице от глаза до подбородка. Я поднял руку у него перед носом и сформировал на ней звуковую пулю. Паренька затрясло, губа задрожала, а зубы застучали.

— Ты… маг? — удивился он.

— Вы правы, молодой человек, — улыбнулся я. — Мне нужен ваш друг, Анатолий Георгиевич.

— Кто? — дрожащим голосом переспорил мой собеседник.

— Чалый, — назвал я его фамилию, которая еще и кликуха.

— Сука! Опять решил выше жопы прыгнуть и ощипал кого-то рядом с вокзалом? — разозлился паренек.

— Именно, молодой человек. Он допустил оплошность, забрав у меня вещи.

— Не убивай… — заплакал он. — Мы… Я… Никогда не переходим границ, наше место — помойка, на мага руку не поднимаем. У меня сестра есть, если убьешь, ее шлюхой сделают в двенадцать лет. А я хочу, чтобы у нее хоть шанс был на нормальную жизнь. Пойдет швеей, и, может…

Послушал исповедь вора и сказал сидеть тихо, потому что будем ждать моего друга. Я погасил свет, засунул ему кляп в рот. Время пошло. Через полчаса дверь открыли ключом.

— Черти, вы чего в темноте сидите? Ни хрена не вижу! А я не пустой к вам, пацаны! Выгодно слил цацки, и у нас сегодня будет пир. Але! — произнес знакомый мне голос.

Я включил свет. Звуковая пуля ударила в дверь, закрыв ее. Чалый уставился на меня, наконец-то я его разглядел. Молодой человек чуть старше, телосложением, как Дима. Кривой нос с горбинкой и рыжая голова, на лице веснушки.

Одет в штаны, которые на нем висят, поэтому поддерживают их подтяжки, на ногах поношенные туфли. Рубашка снова не его размера с кучей заплаток, а еще пиджак, на голове кепка.

— Ну, привет! — улыбнулся я. — Обещал, что мы с тобой встретимся? Как видишь, держу свое слово.

— Что? Как? Ты же… — глаза Чалого бегали, он посмотрел на кучу из своих «друзей», на меня и жевал. — Ты должен был подохнуть с такой-то раной в брюхе.

— Твоими молитвами выжил, — кинул я рыженькому. — Итак, сначала я планировал тебя убивать, долго и мучительно, но потом, пройдясь по району, решил дать шанс, которого мне когда-то не дали. Если ты сейчас вернешь мои вещи, то я тебе просто сломаю руку. Это первый вариант, пока, как я сказал, добренький. Другой — всех, кто тут есть, я разорву на части.

— Думаешь, что напугал меня, фраерок? — выхватил нож Чалый. — Ну давай, нападай, я тебя быстро порежу!

— Значит, второй вариант, — с сожалением сказал я и встал.

Движение, и я рядом с ним. Рыженький бьет ножом трясущейся рукой. Удар по касательной — таким не убьешь, максимум порежешь. Хватаю его за ладонь и только начинаю сжимать, как грозное оружие падает на пол. Тонюсенькая конечность сломалась от легкого напряжения.

— А-а-а! — заорал Чалый и упал. — Я… Нет у меня твои колец! Сдал их Вите Сухому за хавку. У него все, не убивай! Давай я отведу к нему, — уставился на меня рыженький.

Посмотрел на горе-вора. Не будь я таким же зверьком в своей прошлой жизни, давно бы его убил. Да и чести нет кончать того, кто слабее. Да, Чалый ограбил. Не будь я в таком состоянии, ничего бы он не сделал. Чего врать, пожалел я сопляка, да и план у меня уже появился. С чего-то нужно начинать.

Схватил за шиворот парня и на вытянутой руке донес его до общего стола. Усадил. Ребята пришли в себя и наблюдали за нами, никто не шевелился и не издавал ни звука.

— Анатолий Георгиевич, — начал я. — Смотрите, какая у нас с вами дилемма. Мне очень нужны мои вещи, я даю вам шанс. Верните их, и тогда вы и ваши ребята останетесь живы.

— Сухой не отдаст, — хмыкнул Чалый носом, не поднимая головы.

— Это ваша проблема, молодой человек. Даю двадцать минут, потом я начну ломать руки, следом — ноги. Ваши компаньоны останутся инвалидами, ну, и вы, конечно. Я найду и проделаю то же самое, — улыбнулся со взглядом