алкаша или бомжа примут. Приду в себя и дальше пойду. Не понимаю, сейчас ночь или вечер. Все какое-то серое. Прошел через дорогу и увидел переулок между домов.

Медленно переставляя ноги, я шагал. Меня толкали плечами, народ куда-то спешил.

— Двигайся! — говорил я себе.

Дошел до переулка. Темно… То, что нужно. Пробрался дальше, сдерживался, чтобы не упасть. Тут везде следы экскрементов и мочи, не хочу в этом лежать. Еще десять шагов. Нашел стену рядом с лестницей около здания, подошел к ней, забрался на несколько ступенек и упал.

— Ну куда ты от меня бежишь? Дружок! Я тебя с вокзала пасу, а ты все идешь и идешь, — сказал голос рядом.

— Че тебе надо? — на остатках сознания произнес я.

— Мне? Ничего. Так, пощипать идиота, который вояк замочил.

— Сука! — выдохнул я.

— Не, я Чалый. А тебе, фраерок, не повезло, — ответил голос, такой веселый и задорный.

— Я дам тебе денег, — сказал я ему.

— Спасибо, сам возьму. — рассмеялся похититель.

Я выхватил нож и выставил перед собой, в глазах все плыло и темно. Идеальный шанс для моего ограбления, перед возможной смертью. Вот только хрен я подохну. А тебя гаденыш найду и прикончу.

— Ух ты, какой злой! Боюсь, боюсь, — веселился голос рядом.

— Дурачок… Ты не на того нарвался. Лучше иди своей дорогой, пока я добренький. — промямлил я.

— Какое симпатичное колечко, и еще одно? Хорошо я прогулялся. — С пальцев начали стягивать артефакт и подарок Славецкого — Спи… Может, в другой жизни тебе больше повезет, фраерок.

Глава 4

В последний момент, когда с меня стягивали артефакт, я заглянул в него и силой воли вытащил из пакета одну железу. В темноте она упала на землю.

— Фу, *ля, это что, твой орган? — возмутился вор. — Мерзость какая! Чуть не вырвало. Воняет-то как!

Тварь! Только не трогай его. Услышал, как мою драгоценную железу пнули. Сука, я тебя буду убивать медленно и долго! Ты у меня не получишь легкой смерти, урод!

Я попытался еще раз дернуть оружием. Нож вывалился из руки, а гаденыш, который меня обобрал, пошел.

Приходил в сознание рывками. Я слышал, как он свистел веселый и задорный мотивчик. Тварь, я тебя найду и верну свои вещи! Мне стало холодно — значит, большая кровопотеря. Еще чуть-чуть, и ласты склею. Если бы не тот укол, вливал бы оставшиеся две лечилки из обмундирования Николая Зотова и восстановление магии, и был бы как огурчик. Ну, почти.

Но они не подействуют. Понял это еще по дороге в переулок, в какой-то момент поймал себя на том, что открыл зелье и выпил его. Рефлексы… Нужного эффекта не получил, звук пропал, а урод уже ушел.

Я свалился со ступеней, пару раз задел мордой железо и упал. Почувствовал, что кровь потекла из разбитых губ. Руками, как слепой, стал водить по земле, чтобы найти свою железу. Она — мое спасение.

Запах экскрементов немного бодрил и помогал совсем не уснуть, потому что с дыркой в пузе это будет последний мой сон. Моя правая рука нашла слизкий и теплый кусок некогда плоти.

Схватил его, будто это самая желанная баба на свете. Чуть сжал, поднес руку к лицу, и ладонь упала вместе с железой на меня. Твою мать! Дернул плечом и открыл рот, поймал зубами железу, прокусил ее. Сейчас я не почувствовал вкус гнили или мерзость.

Не до этого. Грыз стенку органа, чтобы в рот потекла живительная тягучая влага. Глотал, пил, давился, кашлял и продолжал. В животе ожил бесполезный отросток, не мог он помочь на перроне? По черным каналам что-то потекло.

— Монстра вам в сраку! — выдохнул я. — Жестко…

Скрутило дай боже. Боль, словно током, проходилась по всему телу, напоминая, что оно еще живо. Сознание возвращалось. В руке до сих пор зажата железа. Не знаю, как это работает. Задрал футболку и сдавил орган над раной.

Теплая вязкая жидкость капала мне на живот. Нет, до этого точно не боль была, так, просто комарик укусил. Когда долбанный сок стал втягиваться в меня, я весьма бодро крутился на земле, закусив губу.

Появились силы сесть. Я качался и ждал, терпел и мычал, но через сколько-то минут из моего живота вытолкнуло гребаную пулю. Она развороченная вся, значит, разрывная, и у меня внутри был фарш. Очень хотелось пить, отросток пульсировал, а его ритм бил во всем теле.

— Ну, сука, Чалый! — произнес я, когда эффект от действия железы уже заканчивался.

Почувствовал себя куда лучше. Решил проверить, сняло ли это воздействие укола, взял восстановление магии и залил себе в глотку. Пил зелье так, будто это самая вкусная вода на Земле.

Неважно, работает или нет, хочу пить. Выжрал все три штуки, еще одну лечилку и второй бутылек на живот вылил. У меня открылись глаза, так, будто я чайник кофе выжрал.

Задница с ногами уже затекла сидеть на металлических ступеньках, я встал и потянулся, хрустнул шеей, тело будто обновилось. Меня распирала сила. Улыбнулся и посмотрел в сторону, куда ушел мой вор.

Теперь смог нормально оглядеться. Два здания из кирпича, лестница одного из них вела на крышу. Решил подняться, чтобы прикинуть вообще, где нахожусь и куда потенциально мог пойти мой новый «друг». Какой я невоспитанный, он представился, а я нет! Как после этого могу звать себя аристократом?

Влетел по ступенькам наверх, я полон энергии, и через несколько секунд уже стоял не крыше. Прохладой обдало тело. Даже немного дернулся, по коже пошли мурашки. Сейчас радовался любой нормальной реакции организма, которая говорила, что со мной все в порядке и я живой.

Позволил себе на мгновение улыбнуться тому, что у меня получилось. Очень многое шло через одно место. Не будь я ограничен потребностью продолжить служить, то действовал и вел бы себя по-другому. Имей я за спиной хоть какую-то основу в виде рода, было бы проще.

Этим я займусь уже очень скоро. Служба службой, а обед по расписанию. Мне нужны верные люди, место, деньги и ресурсы. И, пока их нет, сам создам все это с нуля, а когда вступлю в наследство матери, только лучше станет. Я запомнил всех тварей, которые бросили мне вызов. И приду за каждым!

На улице шел мелкий дождь, мерзкий такой, именно от него я и продрог. Вечер — наконец-то разобрался во времени. Серые краски повсюду, как и невысокие здания в три-пять этажей. Жилой район, точно не аристократические резиденции. Посмотрел вперед: вид только ухудшался. Еще больше зданий и они более разрушенные.

На улице жгли огонь, скорее всего, чтобы согреться.