руках и на челе сотворены знаки! …рек так в священной книге, в… Смеем ли мы помыслить иначе?.. ли? Сердца ваши знают, братия, сердца ваши… Будем же едины, братия, и вместе…

Тут пастор склонил голову, стиснул руки и, поморщившись от боли, продолжал борьбу с колоколом, ибо знал, что выигрывает шесть-один.

— Доколе? Доколе? О!.. — вскричал он. — Неужто, покуда род людской не узрит… Вечно — сущего?

Небеса же полнили знамения, таинственные и не доступные никаким толкователям, и от края до края горней тверди ветвились синие молнии.

Дивясь, проповедник слизнул с губ капли дождя и проглотил их, пытаясь смочить пересохшее горло.

* * *

Грег разбудил Тэннера ночью. Черт откашлялся, выпил глоток ледяной воды и уполз в глубину вездехода, где был сортир. Потом он занял место водителя, оценил пробег и взглянул на компас.

— Если повезет, будем в Солт-Лейк-Сити еще до рассвета, — заметил он, выправив курс. — Обошлось без приключений?

— Да, никаких напрягов. Змей видел, но предоставил им ползти куда вздумается. В общем, все.

Тэннер хмыкнул и переключил передачу.

— Как звали того чувака, что принес новость насчет чумы? — спросил он.

— Брэйди или Броуди, как-то так, — ответил Грег.

— А сам он не от чумы загнулся? Запросто ведь мог занести ее в Лос-Анджелес, между прочим.

Грег помотал головой:

— Нет. Парню покорежило машину, и сам он был еле живой… почти всю дорогу облучался. Труп и вездеход сожгли, а всем, кто хотя бы ошивался поблизости, вкололи Хавкина.

— Это что?

— Та штука, которую мы везем, — вакцина Хавкина[2]. Единственное лекарство от чумы. Лет двадцать назад у нас самих была вспышка этой заразы. Ну, мы придержали малость вакцины и сохранили оборудование, чтобы в случае чего быстро наделать еще. А Бостон — нет, вот теперь и маются.

— Вроде как глупо, что единственное, кроме нас, государство на континенте — а может, и в мире — не позаботилось о себе получше, зная, что у нас есть запас этой штуки.

Грег пожал плечами:

— Наверное… да ничего не попишешь. Тебе перед освобождением уколы делали?

— Угу.

— Вот это она и была.

— Интересно, где их водила перебрался через Миссис Хиппи? Небось не сказал?

— Да он, считай, вообще ничего не говорил. Обо всем этом деле узнали из письма, что он привез.

— Крутой водила, раз осилил Дорогу.

— Ага. До него никто такого не делал, верно?

— Я не слыхал.

— Хотел бы я потолковать с парнем.

— Я, вообще-то, тоже.

— Жаль, нельзя связаться по радио с другой половиной континента, как в старину.

— Почему?

— Тогда ему не пришлось бы ехать, а мы могли бы по пути выяснить, стоит ли заканчивать рейс. Может, там все до одного вымерли.

— Умно поешь, мистер… но приблизительно через сутки мы окажемся там, откуда ехать обратно труднее, чем двигаться вперед.

Тэннер, заметив какие-то темные тени, перенастроил экран.

— Ого! Ну-ка, глянь!

— Я ничего не вижу.

— Надень «ночники».

Грег, водрузив на нос инфравизоры, уставился вверх, на экран.

Летучие мыши! В небе, выписывая вензеля, тучами носились чудовищных размеров нетопыри.

— Да их тут сотни, нет, тысячи…

— Сдается мне, что с тех пор, как я проезжал тут несколько лет назад, эти твари сильно расплодились. Небось трахаются в Карлсбаде день и ночь, до опупения.

— В Лос-Анджелес такие никогда не залетают. Может, они совсем безобидны?

— Когда я мотался в Солт-Лейк в прошлый раз, слыхал, будто среди них полно бешеных. Короче, однажды кому-нибудь придется отвалить насовсем — либо им, либо нам.

— Веселый ты попутчик, тебе не говорили?..

Тэннер, хихикнув, закурил.

— Сварил бы нам кофе, что ли… А мыши, — Черт фыркнул, — о них пусть у наших деток голова болит, если кто-то еще обзаводится потомством.

Грег наполнил кофейник и включил в розетку на приборной доске. Вскоре тот забулькал и засвистел.

— А это что такое, черт подери? — резко тормозя, вопросил Тэннер. Вторая машина остановилась в нескольких ярдах позади. Он включил микрофон, гаркнул: — Машина три! На что это, по-вашему, смахивает? — и стал молча наблюдать.

Впереди, примерно в миле от них, между небом и землей бешено вертелись, вихляясь из стороны в сторону и раскачиваясь вперед-назад, высоченные башнеобразные воронки. Их было четырнадцать или пятнадцать. То застывая столбом, то вновь пускаясь в пляс, то словно ввинчиваясь в землю, эти штуковины засасывали желтый песок. Воронки окутывало марево. Над ними и за ними звезды казались тусклыми, а то и вовсе не просматривались.

Грег недоуменно уставился на эту картину.

— Я слыхал про смерчи… торнадо — такие здоровущие вертуны. Сам я этих заворотов никогда не видел, но мне их описывали, — наконец выдавил он. — Похоже…

В приемнике затрещало, и до них донесся приглушенный голос Марлоу:

— Гигантские смерчи. Огромные песчаные вихри. Видать, они все затягивают наверх, в мертвую зону, — не заметно, чтоб оттуда что-нибудь выпадало…

— Ты такое уже видел?

— Я — нет, но мой напарник говорит, видел. По его словам, самое лучшее — стать на якорь и обождать.

Тэннер ответил не сразу. Некоторое время он внимательно наблюдал за горизонтом и в конце концов решил, что торнадо растут.

— Эти штуки идут в нашу сторону, — объявил он. — Я не собираюсь торчать тут в виде мишени. Мне необходима возможность маневра. Короче, я поехал напролом.

— По-моему, зря.

— Тебя никто не спрашивает, мистер, но, будь у тебя хоть капля мозгов, ты сделал бы то же самое.

— Мои ракеты смотрят тебе в корму, Черт.

— Хрен ты пальнешь — неизвестно, кто из нас прав, да еще со мной Грег.

Воцарилась тишина, нарушаемая только треском помех.

— Ладно, будь по-твоему, Черт, — наконец объявил Марлоу. — Жми вперед, а мы поглядим. Прорвешься — двинем следом. Нет — останемся на месте.

— Окажусь на той стороне, пущу сигналку, — пообещал Тэннер. — Как увидите ее, сделайте то же самое. Заметано?

— О’кей.

Тэннер отключил связь и посмотрел на экран, изучая исполинские черные воронки, раздутые у вершин. С подпираемого ими грозового неба сорвалось несколько огненных полотнищ, а в воздухе между чернотой вращающихся смерчей висел туман.

— Прут на нас, — процедил Тэннер, включая фары на полную мощность. — Пристегнись, малый.

Грег повиновался, и под колесами зашуршал песок — вездеход тронул с места.

Медленно и с оглядкой они двигались вперед, и Тэннер тоже застегнул ремни безопасности.

Приближаясь, воронки, не прекращавшие раскачиваться, вырастали до неба. А шум и свист стоял такой, будто здесь распевал целый хор ветров.

Первый смерч Тэннер объехал за триста ярдов и ушел влево, избегая столкновения с тем, что высился прямо по курсу и неудержимо рос. Благополучно миновав гудящий столб, Тэннер увидел следующий и взял еще левее. Далее был открытый ровный участок приблизительно