из шести разных книжных шкафов «Смэгма», в каждом – сотни одинаковых книг («Дизайн – это хорошо» в оранжево-черной суперобложке; «Орск» закупал эту книгу вагонами), и, наконец, достигли Кухонь, эту часть магазина Эми любила больше всех. Она выросла в трейлере, где стояла плита с парой конфорок и электродуховкой, и потому Эми втайне, стыдясь этого, мечтала о кухне от «Орска».

Она остановилась у сверкающе-белой «Харбро» и задумчиво произнесла:

– Ты можешь представить, что когда-нибудь сумеешь купить такое?

Руфь Энн часто и прерывисто дышала, на ее верхней губе поблескивали бисеринки пота. Она покопалась в карманах, выудила тюбик «Блистекса», помазалась – и, похоже, успокоилась, выровняла дыхание.

– У меня есть эта кухня, – призналась она. – Только шкафчики шиферно-серые, а не в «арктическом белом».

Эми ощутила себя идиоткой. Ну, конечно, Руфь Энн может позволить себе отличную кухню. Руфь Энн не по уши в долгах за колледж, который бросила. Она не ищет себе поношенную одежду в «Гудвилл», наверняка имеет пенсионные накопления, а ее машина не гадит все время подтекающим маслом. Эми же и вообразить не могла покупку чего-нибудь дороже сотни долларов.

– Что за шум? – спросила Руфь Энн.

Эми прислушалась.

Что-то в раковине – скребет по металлу. Эми пошла на звук.

– Что там? – спросила Руфь Энн.

– Иииу! – выдохнула Эми и отшатнулась.

Из слива мягко, будто у нее не было костей, выскользнула жирная черная крыса, заскребла в раковине, сумела уцепиться и выпихнула себя наверх, на столешницу. Руфь Энн прижала ладонь ко рту.

– И что будем делать? – осведомилась Эми.

Обе женщины в ужасе наблюдали за тем, как тварь неторопливо проковыляла по столешнице и втиснулась в узкую щель между холодильником и стеной, зашуршала, сползая по гипсокартонной стенке, и шлепнулась на пол.

Руфь Энн вцепилась в запястье Эми.

– Мои ноги!

– Какие ноги? Где?

– Я не хочу, чтобы это касалось моих ног!

Руфь Энн кинулась наутек по Яркому Сияющему Пути, Эми за ней. Они остановились только у Столовых. Руфь Энн поспешно намазала губы «Блистексом».

– Я тут никогда не видела крыс, – заметила Эми. – Бэзил ошалеет, когда узнает.

– Эта труба ведь не соединена с канализацией, – сказала Руфь Энн. – Эта тварь была внутри шкафчика! А ведь крысы – социальные животные. Где одна, там и дюжина.

Эми содрогнулась, и обе двинулись дальше. Магазин казался бесконечным, таинственный молчаливый простор вокруг, разветвления лабиринта, ходы и норы, полные мебели, словно в кошмарно бесконечном кукольном доме. Эми хотела ускориться, но Руфь Энн едва плелась.

– Может, вернемся и как следует проверим Кухни? – предложила она. – Мы слишком уж быстро прошли сквозь них. Мы могли пропустить что-нибудь.

– Просто пойдем дальше, – отрезала Эми.

Они зашли в Спальни – огромную равнину матрасов, окаймленную моделями спален. Руфь Энн остановилась у одной, показывающей «Коллекцию Пайконнь».

– Как насчет вон того чулана? Думаешь, нам стоит проверить за дверцей?

– Думаешь, там прячется кто-нибудь?

Руфь Энн мертвенно побледнела.

– А если и вправду…

Эми подошла и дернула за ручку.

– А-а! – преждевременно взвизгнула Руфь Энн.

– Это фальшивка, – дергая дверь и колыхая модельную стенку, напомнила Эми. – Такие двери по всему магазину. Ты что, и вправду никуда не ходила, кроме касс?

Руфь Энн покачала головой.

– Посмотри.

Эми потянулась за занавеску и потянула за шнур – подняла жалюзи. За ними оказались забранные молочно-матовым пластиком четыре оконные рамы, привинченные к стене.

– Разве не изумительный вид?

Руфь Энн по-прежнему стояла, крепко зажмурившись.

– Все нормально. Тут не на что смотреть. Это фальшивка, – повторила Эми.

Руфь Энн приоткрыла один глаз, затем оба и сконфузилась:

– Знаешь, я не хотела увидеть Жутких Ползюков.

Эми расхохоталась.

– Кого-кого?

– Когда я была маленькая, я жутко боялась темноты. Родители заставили меня перейти в мою собственную спальню, и я не могла уснуть неделями. Каждую ночь я видела в тенях Жутких Ползюков. Такие жирные темные пятна на стене. Гнусные. Они ползли вниз, чтобы схватить меня. Я не могла никому рассказать, но ведь что-то надо было делать! А закрыть глаза было мало, потому что я могла ненароком подсмотреть. А если я не видела их, то и они не видели меня. Поэтому я заматывала носки вокруг головы, как маску для сна. Так глупо, правда?

– А что бы они сделали, если бы увидели тебя?

– Я так никогда и не узнала, – уже спокойнее сказал Руфь Энн. – Наверное, что-то плохое.

Повисла тишина, с каждой секундой все более гнетущая.

– Пойдем, а то мне жутко от твоих историй, – сказала Эми.

Они пошли дальше. Эми держалась поблизости от Руфь Энн, помня о ее нервах. Хотя и саму Эми дурацкий рассказ про Ползюков выбил из колеи.

Безмолвный Демонстрационный зал простирался вдаль. Было слышно, как под потолком мерно крутятся огромные лопасти вентиляторов. Ни музыки, ни голосов. Казалось, магазин замер и напряженно вслушивается. Позади что-то треснуло. Обе женщины вздрогнули.

– Идем дальше, – прошептала Эми.

Они зашагали быстрей. Эми сдерживалась изо всех сил, чтобы не побежать, истошно вопя и лупя мебель, чтобы только заполнить пустоту человеческими звуками. От Яркого Сверкающего Пути отходили глухие коридоры, будто руки, указывающие в тупики. Из дверных проемов подглядывали углы заправленных кроватей. На столбе информационного поста тихо перестукивались в вентиляционной струе подвешенные на крючки деревянные линейки. Даже шуршание одежды казалось невыносимо громким. В ушах тяжко стучала кровь, заглушая все вокруг. Руфь Энн все время оглядывалась – не идет ли кто следом?

Эми краем глаза заметила движение.

Впереди кто-то копошился на кровати «Мюскк». Волосатый клубок корчился на подушках, будто комок крыс. Затем он разделился надвое, кто-то вскочил с кровати, попятился. Эми заморгала. Черт возьми, что же это?

Одна тень выпростала руку и помахала.

– Эй, как дела? – придушенно крикнул Мэтт и вытер рукой бороду.

На другой стороне кровати покрасневшая Тринити спешно натягивала черную тенниску.

– Эй, привет.

Руфь Энн всхлипнула от облегчения и вцепилась Эми в руку.

– Что за хрень? – поинтересовалась та.

– Устраиваем базовый лагерь, – сообщил Мэтт.

– На «Мюскке»? – скептически спросила Эми. – Вы вломились в магазин, чтобы потрахаться на грязном «Мюскке»? Вы знаете, сколько детей вытирали свои сопли об эту штуку?

Она уселась на выставочную платформу со «Скульпином» и захохотала. Руфь Энн тяжело вздохнула и тоже залилась смехом. Смеяться было хорошо. Как что-то живое и сильное в этом море трупной мебели.

– Мы не вламывались, – осторожно заметила Тринити, когда все успокоились.

– А как же вы попали внутрь?

– Спрятались в парочке «Лирипипов» и подождали, пока все уйдут.

– Так что технически это не взлом с проникновением, – сказал Мэтт.

– Бэзил будет в ярости, – предсказала Эми.

– Но ты