Эта закономерность также относится к начальному уровню волнения, вызванного другими симптомами: он похож на уровень волнения, вызванный симптомами, которые уже лечились ЭПР-терапией. Иными словами, пациенты приобретают больше уверенности в успехе лечения и, таким образом, ускоряют процесс привыкания и акклиматизации.

Как только человек убеждается в том, что ЭПР-терапия действительно помогает и что он может успешно победить свой страх, что-то меняется. Ситуации, вызывающие волнение и страх ОКР, вместо того чтобы включить привычную мысль «Как мне этого избежать?» (что впоследствии ведет к поведению по избеганию ситуации), включают другую мысль: «А вот и еще одна возможность показать ОКР, с кем оно имеет дело». В результате человек включается в процесс противостояния своему страху и «полета в темноту».

Это как раз то, что случилось со мной на башне Си-Эн Тауэр. Поскольку я был решительным и, что еще важнее, уверенным в успехе, ситуация, спровоцировавшая тревогу и страх, вызвала у меня желание бросить вызов самому себе, «лететь в темноту», чтобы взглянуть в лицо моим страхам. Эти уверенность и доверие к процессу ЭПР и являются основой успеха в лечении.

Монстры под кроватью

Представьте, что вам восемь лет. Вы лежите в кровати в своей спальне и пытаетесь уснуть. Свет выключен, и вам очень страшно. Может, из-за того фильма ужасов по телевизору, который ваши родители запрещали вам смотреть, или из-за тех трех кусочков шоколадного торта с розочками, которые вы съели вечером. В любом случае вы лежите в кровати, и вам очень страшно. Вы боитесь, что под кроватью сидят монстры – фиолетовый, зеленый, серо-буро-малиновый. Вы старательно прислушиваетесь, и вам кажется, что вы слышите их дыхание.

По правде говоря, вы знаете, что под кроватью нет никаких монстров, но ощущение такое, что есть. Единственный способ проверить – это наклониться и заглянуть под кровать. Но разве вы осмелитесь это сделать?! А что, если они там? Тот самый знаменитый вопрос: «А что, если?», знакомый каждому человеку, страдающему ОКР. Что, если они там? Может, они только и ждут, когда вы наклонитесь, чтобы накинуться на вас и откусить вам голову? Вам бы не хотелось этого узнать. Поэтому вы лежите и ждете. Пока вы не посмотрели и не убедились – они могут там сидеть, однако вы об этом не узнаете наверняка. Но так страшно даже подумать о том, чтобы наклониться и проверить! Страх просто парализовал вас. Поэтому вы продолжаете лежать, стараясь не двигаться и почти не дышать.

Проходит несколько минут, и вы решаетесь посмотреть. Вы думаете: что бы сказали одноклассники, если бы услышали, что вас съели монстры из вашей спальни? Вы думаете о том, что ваш младший брат присвоит все ваши любимые компьютерные игры и игрушки! Вы чувствуете себя очень уставшим и хотите спать.

Вы решаетесь проверить. Раз, два, три…

Под кроватью только пыльный плюшевый заяц и обертка от конфет.

Ура, вы спасены! Теперь вы можете расслабиться и думаете: «Какая глупость все это!» Вы убедились, что никаких монстров под кроватью нет. Но… как насчет приоткрытого шкафа?

Связь с ОКР

В основе ЭПР для лечения ОКР лежит идея о том, что человек должен встретиться с вещами, вызывающими у него страх, лицом к лицу, чтобы доказать самому себе, что ему нечего бояться. Для тех же, кто постоянно что-то проверяет и чей страх заключается в опасении «а если я не проверил?», экспозиция состоит в том, чтобы заставить себя не проверять. В нашей истории, однако, страх заключался в том, чтобы проверить. Поэтому экспозиция состоит в том, чтобы проверить. Но сказать это человеку, страдающему ОКР, все равно что сказать восьмилетнему ребенку: «Просто загляни под кровать».

Время от времени ко мне приходят лечиться молодые гетеросексуальные мужчины, ОКР которых состоит в том, что они сомневаются, не гомосексуалы ли они. Это часто встречающаяся форма ОКР. Для меня очевидно, что они гетеросексуалы, так как они часто описывают гетеросексуальные фантазии, вызывающие у них сексуальное возбуждение.

Более того, они говорят о том, что навязчивые гомосексуальные фантазии никогда не вызывали у них сексуального возбуждения, а наоборот, – только беспокойство и тревогу. При лечении такой проблемы экспозиция состоит в том, чтобы они сказали себе, что они гомосексуалы, написали об этом на листке бумаги и всегда носили этот листок с собой в кармане. Более интенсивная экспозиция может включать просмотр фотографий мужчин в журналах, фантазируя на сексуальные темы, поход в гей-клуб или просмотр гомосексуальной порнографии.

Экспозиция подтвердит этим людям, что они не гомосексуалы. Следует подчеркнуть, что если вместо экспозиции они просто попытаются убедить себя в том, что они не гомосексуалы, сомнения будут ходить за ними по пятам, как в рассказе «Монстры под кроватью», и они будут продолжать бояться, что, может быть, они все же гомосексуалы. Попытка избежать взгляда в лицо своему страху как бы подтверждает, что они гомосексуалы. А иначе почему они так стараются не думать об этом?

Обучаемое радио

Одним из достоинств проживания между двумя крупными городами является возможность слушать радиостанции обоих городов. Сейчас, когда компьютер может транслировать любую радиопрограмму в стране, это не очень актуально, но еще не так давно это позволяло мне слушать радио, правда, с сильными помехами. Например, я ловил одну радиостанцию, вещающую из Филадельфии, сигнал которой то появлялся, то исчезал во время езды на машине, а также зависел от погодных условий и времени суток.

Эта радиостанция постоянно боролась с меньшей радиостанцией, вещающей на той же волне, обе станции иногда выходили в эфир одновременно, и не было слышно ничего, кроме помех. Иногда качество звука зависело от местоположения радиоприемника в комнате, а порой радиосигнал становился громче и чище, если положить руку на приемник, как антенну. К тому же если кто-то менял настройку радиоприемника на другую станцию, то потом, чтобы найти предыдущую, приходилось долго вертеть ручку, пока снова не поймаешь чистый сигнал.

Но если вы были поклонником определенной станции, вас ждало неожиданное вознаграждение. Когда вы устанавливали ручку на определенную волну надолго, ваше радио в конце концов начинало подстраиваться к этой станции все легче и легче, и та, меньшая, радиостанция уже не могла помешать сигналу филадельфийской.

Люди, работающие с электроникой, знакомы с этим эффектом и утверждают, что радио лучше принимает сигнал, когда вы настроили его на конкретную частоту. Они объясняют, что радио учится лучше ловить нужную станцию благодаря многократному движению электронов через аппаратуру, что обеспечивает их прохождение с меньшим сопротивлением, давая возможность радиосигналу усиливаться. Это объяснение может показаться вам невероятным, но оно напоминает похожую теорию функционирования памяти и формирования навыков.