считали, что лучший выход – это воровство, но другие выступали за более этичное решение. Когда разногласия переросли в потасовки, начинавшиеся в тавернах и продолжавшиеся уже на улицах, оставалось только одно. Нужно было созвать совет старейшин.

В Нордлоре все важные решения принимались десятью самыми старыми жителями деревни. Они собирались на так называемое заседание старейшин, поскольку были слишком стары, чтобы стоять.

Уна сомневалась, что это лучший способ решения вопросов. В конце концов, половина членов этого совета уже не помнили собственных имен, не говоря уже о темах обсуждения. Однако Нордлор во многом оставался старомодным местом, и традиции имели там бóльшее значение, чем здравый смысл. Поэтому, какие бы важные решения ни принимались, они принадлежали совету старейшин и касались всей деревни.

Однажды старейшины отправили всех детей на Исло, дабы защитить их от вспышки чумы, а в другой раз закрыли ворота Нордлора, чтобы не подпустить медведей-людоедов к северному сиянию. После рождения Уны Бритт ее отец пытался убедить старейшин выгнать Фрейдис из деревни: в их власти было сделать это. Но старейшины отказались. Если они заставят одного человека уйти из-за того, что он расстроил другого, вскоре в деревне никого не останется. Изгнать из Нордлора можно было только того, против кого ополчились все до единого.

Когда в деревенской ратуше не шли школьные занятия, в ней проводились собрания старейшин. Сегодня капитан Бритт был почетным гостем. Жителей деревни обычно не приглашали на такие собрания, но Уна заранее проскользнула под крышу, так что могла все видеть и слышать.

– Тут только один выход, – сказал старейшина после того, как огласили тему обсуждения. – «Отважный леопард» должен выйти в плавание раньше, иначе он не успеет вернуться до начала зимы. Если это случится, то река, ведущая к Нордлору, замерзнет и мы останемся и без китового мяса для еды, и без китового жира для свечей. Мы будем голодать и умрем во мраке.

– Но что, если эта проклятая женщина все же ошиблась? – взревел капитан, стоя перед старейшинами. – Что, если мы отправимся раньше, а зима наступит как обычно? Тогда мне с моими людьми придется торчать в море несколько месяцев, прежде чем киты вернутся сюда после сезона кормления.

– Конечно, Фрейдис Спитс может ошибаться, – произнес другой старейшина, – хотя в том, что касается кораблей, у нее хорошая репутация, капитан. Помнишь китобой «Икра»? Благодаря ей он не затонул в своем первом плавании.

– Вспомните «Смотрящую чайку», – вступил в разговор третий старейшина. – Должно быть, сюда ее принесли сильные течения. Это знамение, говорю вам. Знамение, слышите? И оно означает, что с приходом этой зимы мы все умрем, как бедняги с того несчастного корабля.

Несколько старейшин тихо поддакнули и согласно кивнули.

– Прекрасно, – произнес отец Уны. – Допустим, эта проклятая женщина говорит правду. И когда мне отправляться?

Несколько минут старейшины шептались между собой. Наконец они снова повернулись к капитану, и один из них заговорил.

– Для пущей верности ты должен выйти в плавание в течение недели.

– Этой недели? – воскликнул капитан. – Но это ведь слишком рано.

Уна была с ним согласна. Если отец выйдет в плавание на этой неделе, то и им с сестрами в это же время придется отправиться в путешествие на Юг. Все это казалось Уне несправедливым. Она была северянкой, а не южанкой.

Однако старейшины не разделяли мнения Уны и ее отца.

– Если упустишь время, можешь опоздать, – сказал один из них.

– Из-за твоего упрямства мы все умрем, – поддакнул другой.

– Ты слишком молод и не помнишь, что случилось в прошлый раз такой же суровой зимой, – вмешался третий. – Но мы помним. Двести человек – мужчины, женщины, дети – голодали, замерзали и умирали на этих самых улицах. Было так темно, что тела некоторых из них не могли найти до весны и они выглядели будто живые. Ничто не могло выжить в таком холоде, даже гниль и плесень. Тогда, ожидая возвращения «Смотрящей чайки», мы потеряли половину жителей деревни. Но корабль появился только через пятьдесят лет. Если бы команда вышла в путь всего лишь на несколько недель раньше, то, возможно, все эти люди остались бы живы.

В ратуше воцарилась тишина. Старейшины вспоминали тех, кто не пережил ту жуткую зиму. Наконец отец Уны нарушил молчание.

– Хорошо, – сказал он с безропотным вздохом. – Я сделаю, как вы говорите. «Отважный леопард» отправится в плавание через три дня.

Накануне длинного путешествия

После того как старейшины приняли решение, приготовления к путешествию Бриттов в южные земли заметно ускорились. Чтобы лучше подготовиться к дальней дороге, семейство даже нанесло визит леди Саммер – единственной женщине, перебравшейся к ним с Юга. Она рассказала им все об обычаях, пище и одежде южан.

По словам леди Саммер, южная мода сильно отличалась от северной. Вместо платьев из тюленьей кожи и толстых пальто из лисьего меха южанки носили одеяния из тонкого материала под названием шелк, а их обувь была сделана не из дерева и кожи, а из лент и кружев.

Леди Саммер очень обрадовалась, что может помочь им собраться. Фактически, когда они пришли, у нее уже все было готово, включая семь пар платьев по южной моде и семь пар соответствующих туфель. Уне показалось, что она готовилась к их поездке даже дольше, чем они сами.

– Мне кажется, это какая-то глупость, – сказала девочка, вместе с сестрами примеряя туфли, которые носили на Юге. – Зачем носить платье, которое настолько тонкое, что продувается ветром? А эти туфли, – она подняла одну ногу. Туфля была переплетена тонкой белой лентой. – Если наступить в них в лужу, они мгновенно развалятся. И потом, – продолжила Уна, – зачем нам вообще туда ехать? Если там так замечательно, почему вы переехали сюда?

Она обернулась и посмотрела на леди Саммер. В это время мать стукнула ее по голове туфлей. Но, к счастью, та тоже была сделана из лент, поэтому девочка практически ничего не почувствовала.

– Помолчи, Уна, – резко произнесла миссис Бритт. – Леди Саммер – настоящая леди. Ты не должна задавать ей такие вопросы. Это невежливо.

– Нет-нет, – возразила леди Саммер. – Все в порядке, – она отвернулась от жены капитана и поглядела на ее младшую дочь. – Я оставила свой дом, потому что влюбилась в северянина. Но, к сожалению, мне не ответили взаимностью. Десять лет назад он уплыл на корабле – вернее сказать, сбежал, – и с тех пор я живу здесь одна.

– Но почему вы не вернулись обратно? – спросила Уна.

– На самом деле мне не очень нравится на Юге, – призналась леди Саммер. – Я бы