Кораблекрушение

Уне Бритт многое нравилось в Нордлоре. Она любила его неизменный запах соленой воды и свежей рыбы и то, как дома покачиваются на мостовой, словно под ними не камни, а самые настоящие волны. А зимой вся деревня будто замерзала, и это тоже было удивительно. Но больше всего в Нордлоре ей нравилась школа. Она, к несчастью для Уны, предназначалась только для мальчиков, как и большинство других замечательных вещей в деревне.

Однажды Уна спросила у мамы, может ли она тоже ходить в школу. Но миссис Бритт в ответ только рассмеялась и сказала:

– Зачем тебе там что-то учить, когда мужчины и так могут все тебе объяснить?

Уне было трудно понять логику матери в этом отношении, да она и не особо старалась. На свое счастье, ей удалось самостоятельно решить эту проблему.

Занятия в школе в Нордлоре проходили каждый день с девяти утра до часу дня. Как и большинство важных мероприятий, они проводились в здании деревенской ратуши. И хотя все прекрасно знали, где оно находится, только один человек обнаружил тайный лаз в потолке, который вел под крышу. Именно через этот лаз Уна ежедневно забиралась наверх в восемь утра. И следующие пять часов внимательно наблюдала за уроками внизу через дырку в деревянном полу. В данном случае безразличие семьи было ей на руку. Иначе они бы задумались, чем это она занимается каждый день.

Но даже при наличии тайного укрытия на чердаке посещать школу оказалось непросто. Корабль, из которого построили здание ратуши, потонул во время ужасного шторма, и теперь каждый день в одиннадцать часов утра под крышей начинала бушевать настоящая буря. Ветер завывал так громко, что вплоть до половины первого Уна не могла разобрать ни слова из того, что говорилось внизу. Благо девочка всегда носила с собой книгу, поэтому не скучала.

У Уны было две книги: «Двадцать крупнейших кораблекрушений Севера» и «Лучшие сказки Северного моря». Она не покупала их и не писала сама. Эти книги ей подарили. Единственная проблема заключалась в том, что Уна не знала, кто именно. Это была самая большая загадка в ее жизни.

Каждый год в день своего рождения она находила на подоконнике какой-то особый подарок. Обычно его заворачивали в оберточную бумагу и перевязывали матросской веревкой. Но никакой записки не прилагалось, поэтому Уна не знала имени отправителя.

Все десять лет этот таинственный незнакомец дарил ей подарки на день рождения и всегда угадывал. Так что теперь у нее было вязаное одеяло с вышитыми сбоку инициалами «УБ»; несколько игрушек, в том числе маленькое китобойное судно, которое плавало по воде, словно настоящее; счеты из ракушек; мешочек конфет в форме величайших китобойных кораблей Севера; небольшой деревянный матросский сундучок; две книги: одна о кораблекрушениях, а в другой, которую ей подарили на следующий год, были чудесные морские истории. И как раз в этом году она получила своего вязаного кота Гилберта.

Уна знала, что эти подарки дарили ей не сестры и не родители. Она никогда не получала на день рождения ничего хорошего. А иногда и вовсе ничего. Так что эти подарки приносил ей кто-то другой. Но кто?

Уна пыталась понять, кем же был тот таинственный незнакомец. В один год она рассыпала соль по подоконнику. Утром обнаружился след от руки, но такой размазанный, что девочка даже не смогла определить, где пальцы, не говоря уж о том, чтобы с его помощью найти обладателя ладони. На следующий год Уна решила сделать ловушку с помощью матросской веревки. Она привязала один конец к наружной стороне окна, а другой – к своему запястью. Девочка рассчитывала, что проснется в тот момент, когда незнакомец случайно заденет веревку. Но наверное, он заметил ее, потому что на следующее утро веревка по-прежнему была на месте, а рядом лежал очередной подарок.

После того как идея с ловушкой не сработала, Уна придумала кое-что еще. Если она не может проснуться в тот момент, когда появляется незнакомец, то ей просто нужно не спать всю ночь. Сначала все шло хорошо. Минула полночь, а девочка все еще бодрствовала. Но потом ее стала одолевать зевота и начали слипаться глаза. Она продержалась до часу ночи, но к двум уже спала крепким сном. Уна проснулась прямо перед рассветом и увидела на подоконнике Гилберта. Бросившись к окну, она выглянула наружу, но успела заметить только отблеск лестницы в свете луны и тень того, кто ее нес.

Тень выглядела небольшой, и Уна задумалась, кому бы она могла принадлежать. Возможно, это какой-то мальчик или девочка из школы? Эта мысль ее сильно взволновала, ведь у нее никогда раньше не было друзей среди сверстников.

Уне стало интересно, что ей подарит незнакомец на этот раз, но потом она поняла одну вещь. В тот день, когда ей исполнится одиннадцать, она будет уже на Юге. И кем бы ни был этот незнакомец, вряд ли он сумеет отыскать ее в такой дали.

При мысли, что она больше никогда не получит подарка от своего тайного друга, сердце Уны упало. Ей бы очень хотелось, чтобы в этом году ей подарили еще одну книгу, например о морских котах или знаменитых капитанах. Но она знала, что должна быть благодарна и за те две, которые у нее есть. В конце концов, без них у нее бы вообще не было книг и все свои знания о мире Уна черпала бы исключительно из самого Нордлора.

После известия о том, что они собираются в поездку на Юг, прошло два дня. В очередной раз пробравшись под крышу деревенской ратуши, Уна ожидала начала занятий. Но тут снизу раздались крики. Только шли они не изнутри здания, а снаружи.

Уна выглянула на улицу через одну из деревянных черепиц крыши. Толпа людей двигалась в сторону реки, и все говорили об одном и том же: на берег Нордлорской бухты выбросило обломки корабля, потерпевшего крушение.

Уна помчалась по переулкам Нордлора. Крупная морская галька, которой были вымощены улицы деревни, переливалась синим, зеленым и серебристым цветом под ее ногами. Даже сквозь подошвы ботинок чувствовалось, что камни мокрые, словно их только что вытащили из моря. Уне приходилось ступать осторожно, иначе она рисковала поскользнуться. Она представляла, что шагает по гребню морской волны. В этот момент Уна была как никогда близка к Северному морю.

Добравшись до Нордлорской гавани, Уна остановилась и в восхищении уставилась на остов огромного судна.

Она еще никогда не видела корабли сразу после крушения