сидит в промасленной одежке,

Он один, на холоде, в степи,

Без еды, без девок, без гармошки

Под луною воет на цепи!

Проезжают мимо паровозы,

Самолеты, сволочи, летят,

И по нам, по нашему колхозу,

Видит Бог, не плачут, не грустят!

…Мы в пучину мрака попадаем,

Как на шахте угольной в завал,

Мы прожектор в небо направляем,

Чтобы нас хоть кто-то увидал!

Комбайнер Колюха куролесит,

Машет в космос кепкой, пиджаком:

«Эй, — кричит, — мы вот они, мы здеся!

Мы не только жили, мы живем!»

…Думы в мозге пчелами роятся,

Как штрафную пили, посошок,

Как на зорьке шли опохмеляться,

Как нам вместе было хорошо!

Рыбаки на лодках проплывают,

Самосвалы грузами гремят,

Ни хрена про нас не понимают,

Мимо, вдаль — спешат, спешат, спешат.

Кто-то шлет любимым девкам розы,

Кто-то в бой ведет стальных коней,

А у нас поминки по колхозу,

Мы сидим, справляем сорок дней!

Ветры в поле воют, как шакалы,

И над ухом грохает стакан!

И Колюха звездам шлет сигналы,

И прикован к трактору Степан…

1989

«В горле хрип, и в ушах паутина…»

В горле хрип, и в ушах паутина,

Да и рожу бы надо помыть.

Саня, друг, одолжи мне единый,

Ехать не на что мать хоронить!

Брат Серега пришел и, опилки

Отряхая с кривого мурла,

Мне портвейну налил из бутылки

И промямлил, что мать умерла.

Он собрал со стола стеклотару,

Он селедку сожрал и салат.

Мы с Сережкой идем по бульвару

На метро «Ботанический сад».

И снежинки свистят, словно пули,

На ветру. Мы на пару минут

У столба в стороне тормознули,

Чтоб согреться и мать помянуть.

Ветер воет уныло и тяжко,

И Юпитер на небе померк,

И какие-то падлы в фуражках

Нам с Серегой кричат: «Руки вверх!»

Нас ведут к «воронку», как баранов,

И под бодрые визги «налей!»

Хлещут водку из наших стаканов

И сержант, и бухарик-старлей.

…И в застенках, где не было света,

Нас ментура за глотку брала,

Я срывал с них, козлов, эполеты

И кричал им, что мать померла!

…Мы очнулись от сна и от бреда,

Нас резиновой палкой в плечо,

В шею ткнули: «Ступайте отседа!

Живы, целы, чего вам еще?»

И часы без стекла и без стрелок,

И единый, что дал мне Санек,

Все пропало, как в топке сгорело, —

И ремень, и последний шнурок.

…Ни гроша, ни стакана, ни корки,

Ни гвоздей, чтоб табличку прибить.

Мы с Серегой сидим на пригорке.

Ехать не на что мать хоронить…

1998

«Было трое нас, стало двое…»

Было трое нас, стало двое.

Скомкан, вывернут белый свет.

Все горбатое, все кривое,

С нами был наш друг, был — и нет!

Прячем головы от печали,

На пол валимся под кровать,

Мы с Илюхою выпивали

И еще хотим выпивать!

Не до шуток нам, не до смеха,

Нам Илюха кайф опроверг.

Он в Америку переехал,

Он хороший был человек!

С тополей листва облетела.

В домино стучим во дворе.

Никому до нас нету дела.

И костер у нас догорел.

Старшина сучит сапогами!

Без Илюхи жизнь холодней!

Мент, иди сюда, выпей с нами

За товарищей, за людей!

Ох, житуха ты, нескладуха!

Белый свет померк и поблек.

Мы за друга пьем, за Илюху.

Он хороший был человек…

1991

«А у судьбы клыки кривые, острые…»

А у судьбы клыки кривые, острые,

Я помню ту лихую кутерьму,

Самыгин Саня выжил в девяностые,

И я ему за это руку жму.

Его три тыщи раз партнеры предали,

И бизнес, как фруктовое желе,

Глотая, прокуроры с ним обедали

С браслетами стальными на столе.

Свой воз тянул и тянет

При всем при том

Мой друг Самыгин Саня

По кличке Сом:

«Пробъемся. Знайте, люди,

Придет наш срок!

Как скажем, так и будет!» —

Твердил Санек.

Твой офис — твоя крепость, твое логово.

С легавкою в тандеме, сыт и пьян,

Здесь мелкий хлюст, шестерка из налоговой,

Мизинцем оттопыривал карман.

Он мог тебя, как пепел, как труху смести,

Мы знали, что пройдет психоз и бред,

Что есть предел и подлости, и глупости,

И поняли потом: предела нет!

Ты в детстве не был тихим,

В боях крепчал,

Не то чтоб стал ты психом —

Да нет, не стал.

Но в буйство-то впадаешь,

Когда хамят —

Идешь и побеждаешь.

Нормально, брат!

И если точит ножик зло проклятое,

То и добро, стремясь к балансу сил,

Должно быть с пулеметом и гранатою.

Ты это знал. И в «Джипе» их возил.

Тебя хотели взять быки мордастые

Со всеми потрохами под крыло.

Ты встретил их. Потом, живя и здравствуя,

Они себе признались: «Повезло!»

Ты с ходу: «Ну, разведка

У вас, жлобов!

А в русскую рулетку

Сыграть слабо?

Давай,