– Это в винегрете. А здесь я бы съел.

Дизайнер

Приличные люди не доверяют интерьеры дилетантам. Если вы думаете иначе, бросьте эту мысль и затопчите комнатными туфлями. Интерьер – удел специальных людей – дизайнеров. Дизайнер подбирает и передвигает мебель, красит стены и развешивает на них картины своих любимых художников (дизайнеру полагается процент с продажи). Вульгарное перечисление трудозатрат не учитывает главного – дизайнерского вкуса. И вдохновения в придачу. Настроение дизайнера во время работы крайне важно. Вообще, дизайнер (это может быть женщина) лучше других ощущает чувственное начало, хоть не чужд, когда нужно, строгого, делового, подчеркнуто мужского стиля. Кстати, люди нетрадиционной ориентации, так сказать, эстеты по природе, очень хороши в этой профессии. Дизайнер объясняет хозяевам, как подобрать туалетный столик под цвет глаз хозяйки, как важен узор коврика для любимой собаки, что изображено на картине. Возможно, вы ошибаетесь, а гости обязательно станут спрашивать. Дизайнер добивается четких ответов и правильной трактовки своего детища. Недостающие детали интерьера докупаются на распродаже или, если позволяют средства, аукционе антиквариата. Это всегда редкая удача, победа над конкурентами запоминается особо и становится семейной легендой.

Досадных мелочей и упущений быть не должно! С дизайнером не принято спорить, его можно тактично просить, и, без сомнения, просьба будет услышана. А если нет, то по очень уважительным причинам. Впрочем, люди, проникшие (хотя бы отчасти, но все же) в глубины дизайнерской мысли, растут быстро и жаждут поделиться собственным пониманием. Дизайнеры относятся к таким попыткам снисходительно и терпеливо. Дизайнер в меру консервативен, но внимательно следит за новинками. Никто не отворачивается от ноу-хау, но сомнительные достижения в виде модернизированных писсуаров не поощряются. Впрочем, любые фантазии заказчика должны быть удовлетворены. Таков суровый закон профессии. Интерьер – не чехарда рассованной по углам мебели, а реализация единой концепции. Это важно объяснить клиенту, а затем он дозреет и сам.

В конце работы дизайнер, кряхтя, на корточках или ерзая на животе, расписывается в углу на скрещении вертикали стены с горизонталью пола и маскирует свое творение ножкой дивана (желательно, антикварного). Факсимиле должно быть надежно скрыто. Место это не показывают, а только уточняют, направляя палец. Там.

На церемонию освящения готового объекта допускаются хозяева дома и близкие родственники (не всегда!). Вообще, это церемония камерная. Для своих. Пьют шампанское. Выписывают чек. Дизайн долго обсуждают на званых обедах. Он уподобляет хозяев владельцам родового замка, и, не исключено, дух самого творца разгуливает по дому, как фамильное привидение, оберегая воцарившуюся гармонию.

В соборе

При слове собор появляется мысль о средневековье. А как строить собор сейчас – не из мокрого пляжного песка, а всерьез, в строительной каске для защиты от сотрясения мозга? Европейская история значительно опережает американскую (ту, что после Колумба), а прибавка к европейцам разных египтян и греков, делает различие вовсе астрономическим. Возможно, собор представляет собой нечто вроде гандикапа, попытку сократить разрыв на дистанции, в том смысле, догонит ли американский Ахилл европейскую черепаху. Успеет ли? И кому достанется главный приз в конце времен. Не исключено, такое желание у строителей собора могло возникнуть, пусть даже неосознано. Догадка выдерживает критику, но вера этого и не требует, главное, чистота намерений и полнота воплощения. Удачно или нет – в любом случае это вопрос факта, а факт, как явление Христа народу, преодолевает самое скептическое к себе отношение. Так и этот собор. В неоготическом стиле, без привычной иглы (шпиля), на острие которой любит отдыхать и плодиться нечистая сила. Иглы здесь нет, и не жаль. Зловещий счет там идет на тысячи (так утверждает богословие), потому на каждого вашингтонца с пригородами может найтись свой метафизический негодяй. Это, если с иглой. Но и плоские навершия вертикалей собора (с мини иголками по краю) жизнь внизу не упрощают. Такое складывается впечатление. Лукавый найдет, чем себя порадовать. Есть и другое объяснение, более реалистическое. Наивысшая точка собора, как и любого другого сооружения в этом городе, не должна превышать купол Капитолия. Мамма миа (что ближе всего к латыни). Так решили Отцы основатели, и Господь отнесся к ним снисходительно вплоть до недавнего землетрясения, обрушившего одну из башен. Это как понимать? Ведь ни с того ни с сего кирпич на голову не падает, тем более, башня. Если бы грохнуло епископа, тогда понятно. Был бы сильный аргумент. Но обошлось без чудес. Не иначе, наверху решили промахнуться к вящей славе Создателя. Материалисты, конечно, усомнятся, ну, и пусть. Жалкие люди.

Горгульи – средневековые болячки, выползают из стен собора. Завезли их со старого континента, в обмен на картошку. Нескольких тетушек (считается, что и вправду, ведьм) колонисты успели отправить на костер (без пролития крови, конечно), на этом все закончилось. Люди чисто конкретно гибли за металл, не хотели отвлекаться, стало не до чертовщины. Или, как подсказывает литературная и оперная классика, наоборот. Чертовщина взяла верх и теперь празднует. Время – деньги – чем не аргумент из практической метафизики.

Объявился некий Дар Вертер – посланник Сил Вселенского Зла. В Америке все должно быть свое, вплоть до Люцифера. Дар из местных, здесь его произвели на свет. Путеводитель объясняет, подсказывает скептикам и слабовидящим, где найти Дара на фронтоне собора. Вот он красуется – изящный и неслучайный, как мушка в декольте. Всерьез увековечить Вертера предложил американский подросток. Его имя и фамилию хранит история. Умный мальчуган, надеемся, у него все будет хорошо, но пальчики на ножках не мешает пересчитать уже сейчас. В облике Дара есть нечто ницшеанское, по крайней мере, брюнетом его вообразить трудно. Но в целом, Дракула (тоже, кстати, местного производства) не слабее, по крайней мере, так мне кажется. Дракула знает, где укусить даму (или девицу), чтобы ей стало приятно и томительно. Тем более, мужчина с усами. Щекочет. Но это романсы с хорошим одеколоном, а фишка в другом. Дар слишком благообразен, слащав, не тянет на отъявленного мерзавца. Что подлец – вполне может быть. Скорее всего, именно так и есть. Если бы только молодежь (с теми все ясно), но ведь и фемины с репутацией – такие, что никогда не подумаешь, а они интересуются. Брачный аферист, альфонс с опытом, и ведь доверяют чертовщине с хорошей внешностью. Такова женская природа, ее не исправить. Даже без галстука в полоску и туфель за пятьсот баксов, а все равно желающих хоть отбавляй…

– Ходишь, в чем попало. – Говорит мне Ира, как всегда, удачно и кстати.

Что тут скажешь?.. Явился