— Красавец! — подытожила она и потрепала Макса по загривку.

— А то! — подтвердил Сашка.

Макс не помнил себя от счастья, а хвост вилял из всех сил — так, что получался лёгкий ветерок.

— Ну, пойдём!

В руках у Сашки был поводок — настоящий поводок, красиво сплетённый из нескольких ремешков. Сашка пристегнул его к ошейнику и взял Макса на руки.

— Смотри не урони! — Дашка надела кроссовки и открыла дверь.

— Сама ничего не урони!

— Потом получишь!

Остальной перепалки Макс не слушал: ему было не до того. Его чёрный носишко захлёбывался от новых запахов: пыли, табака, множества разных людей, нескольких собак, чего-то ещё незнакомого…

Дверь подъезда распахнулась. Снаружи хлынули запахи мокрой земли, зелени, ещё чего-то чудесного! Макс тявкнул от восторга и так забился, что Сашка едва его удержал.

— Уронишь — убью! — прошипела Дашка.

Сашка поставил Макса на землю, почесал ему за ухом и сказал:

— Гулять!

Макс припустил со всех коротких лап. Сашка бежал следом, сжимая поводок, а Дашка снимала их на телефон. Из-под ног у Сашки со звуком «фр-р-р-р-р» шарахнулись какие-то невзрачные птички. От удивления Макс застыл на месте и насторожил уши.

— Ты что, воробьёв не видел?

— Конечно, не видел! — вмешалась подошедшая Дашка. — Он же в первый раз на улице. И вообще, дай сюда поводок.

— Коза!

Но поводок Сашка всё-таки отдал.

Тут подошёл мальчишка в расстёгнутой ветровке и спросил:

— Что, Кузнецовы, добились своего?

Дашка-Сашка одновременно кивнули. Макс дёрнул поводок и побежал вместе с Дашкой в угол двора, к кустам, покрытым яркими молодыми листочками.

— Небось долго щенка выпрашивали?

— Почти год, — сказал Сашка и поправил очки. — Сначала родители уперлись: нет, и всё. «Неужели, — говорят, — вам кошек и попугая мало?» Мало, говорим. А знаешь, что помогло? Книжка про Карлсона. Дашка её стала читать вслух — ну вроде как мне читает. Будто я сам не могу прочесть, слишком толстая для меня.

— Ага, можно подумать, — хихикнул мальчишка. — У тебя скорость чтения какая?

— Забыл. Да какая разница? Тут дело в психологии. Она выразительно читает, понимаешь? Как актриса. Там Малыш говорит: «Вот так и проживешь всю жизнь — без собаки!» Дашка читает громко, с выражением. Дверь в коридор открыта, по коридору родители проходят. Понял?

— Я-то понял. А они когда поняли?

— Ну, не сразу. Потом сказали: будет разделение труда. Прогулки — наши с Дашкой. Лужи убирать — тоже мы, я по чётным числам, она по нечётным. Ну, там много ещё чего. К ветеринару — мы, дрессировать — тоже мы. В общем, договорились. Уже на деньги из-за него попали…

— Это как?

— Он мамин ботинок погрыз. Деньги на ремонт родители дали, а мы на каникулах будем отрабатывать.

— Ну, вы даёте, Кузнецовы… А породу кто выбирал?

— Мы с Дашкой, кто же ещё.

— И что вы нашли в этом криволапом?

— А то! Ум и характер! Твой Хрюндель не полезет в нору к лисе или барсуку, а такса полезет.

— А ему и не надо по норам лазить… Стоп! Куда он делся?

Макс был счастлив: он копал. Дашка с поводком на шее стояла неподалёку, поглядывала на него и разговаривала с кем-то по телефону. А Макс рыл влажную землю передними лапами, стараясь изо всех сил, иногда помогая мордой. Нос подсказывал, что здесь совсем недавно были мыши: толстенькие, аппетитные… Интересно, каковы они на вкус?

— Ты что, решил здесь метро построить? — хрипло тявкнули сзади.

Сородич был всё-таки больше похож на собаку, чем Лёва-пекинес: чёрный с белой манишкой, гладкошёрстный, лоснящийся. Нос куда меньше, чем у Макса, но побольше, чем у Лёвы. «Подумаешь, и с таким носом можно жить» — думал про себя Макс, обнюхиваясь с незнакомцем.

— Так ты новенький у нас во дворе? Что-то я тебя тут раньше не видел… Ну, давай знакомиться. Я Гастон, француз — ну, бульдог французский. Для друзей Хрюндель, можно просто Хрюня.

— А я такс по имени Макс.

— Айда голубей гонять!

— Айда!

Гонять голубей оказалось очень весело. От них куда больше «фр-р-р-р», чем от воробьев, и летают они медленнее: толстые, ленивые, раскормленные сердобольными старушками.

— Давай, слева заходи! — азартно командовал Хрюня. — Гони их на меня!

Макс слегка запыхался, но не протестовал: француз был старше и крупнее, да и здешний старожил. Всё равно играть вместе куда веселее.

— Вот ты где! Ко мне!

Хрюня с разбегу остановился посреди голубиного вихря и побежал на зов, виновато крутя хвостом-культяпкой. Макс ещё пару раз гавкнул на голубей и побежал вслед за новым приятелем. Его уже взял на поводок хозяин — мальчишка в расстегнутой ветровке.

— Всё, домой! Фиг тебе, а не прогулка! В следующий раз — только на поводке!

— Да что ты кипятишься, Данька? Что он такого сделал? — спросила Дашка, вытирая вспотевший лоб.

— Убежал далеко, вот что. А по дворам его искать знаешь как трудно? У вас, Кузнецовы, ещё всё впереди… Так что, если нужно — обращайтесь!

— Щаззз! — сказала Дашка.

— Спасибо, обязательно! — ответил Сашка и незаметно ущипнул сестру.

— Ну, Профессор, погоди! Дома поговорим!

— Нет, лучше сейчас поговорить — сказал взрослым голосом Сашка, глядя вслед Даньке с Хрюнделем. — У нас правда всё ещё впереди. Дрессировать, лечить, кормить. Хорошо, когда есть, с кем посоветоваться.

— А Интернет на что?

— Есть такая вещь — сарафанный маркетинг называется. А Данька человек опытный. Хрюндель у них третий год живёт.

— Нечего нос задирать!

— А он и не задирает. Это ты нарываешься. Из-за чего ссориться?

— Не из-за чего… — со вздохом признала Дашка.

Тем временем Макс обнюхивал столбик, на котором расписывалось всё собачье население двора. Чёрный мокрый нос выдавал столько информации, что голова шла кругом. Кого здесь только не перебывало! Макс представить себе не мог, что на свете так много собак. Огромные и маленькие, старые и молодые, больные и здоровые. Вот и Хрюнин автограф…

— Пошли домой, мыться!

— Чур, теперь я его понесу!

— Коза! Ну ладно…

Макса взяли под живот и понесли по ступенькам.