уходит, тело сновидения словно тает, превращается в дым. И вместе с ним погибает реальная, физическая оболочка.

Я не умирал потому, что погружал себя в воспоминания о своей болезненной трансформации. Эти два «ритуала», воспоминания и мучительная явь, сливались, и я знал, что должен выдержать…

Я не жертва. Я — источник контроля.

Пока я здесь, у них есть время добиться цели.

В моей голове звучит музыка… песня. «На пути».¹ Три минуты тридцать две секунды. Я считаю время.

…Я точно знаю, что я рядом с тобой…

Меня окружает только ослепительно белый свет

Я ищу твои следы на снегу

Здесь в вечных льдах…

Пока еще я могу сосредоточиться на этой мелодии и слышать, как текут ноты, вырываясь из-под клавиш невидимого пианино. Вспыхивают слова о снеге и одиночестве в моей памяти…

…Когда я узнал про Андониса, и что темный оракул «забрал» его память — первая моя мысль была про Тайгера. Получив знания про него, Прокруст воспользуется этим, чтобы уничтожить охотника. А Тайгер — это Полис. Защита Полиса. Поэтому моему городу грозит опасность. Времени мало. Если он нападет — Тайгеру не выжить. Мне надо отвлечь его чем-то другим.

И я буду отвлекать, сколько смогу.

Главное — заинтересовать. Неважно, чем. Неважно, с какими последствиями.

Пусть остальные думают, что они могут сделать.

Пусть делают это.

У Герарда будет много работы.…Не знаю, как они справятся.

Но я не хочу увидеть, как Полиса не станет.

Поэтому сначала на пути «причиняющего страдания» встану я. А у других будет время.

Мне не привыкать к такому. Суицидальные миссии я проходил еще с Феликсом.…или практически суицидальные.

И я, в любом случае, либо уйду раньше, чем падет Полис. Либо помогу его спасти.

Вариант погибнуть — реален. Но он был реален всегда.

Умирать за то, что любишь — приятно.

Как и жить за то, что ты любишь.

Я постараюсь выжить.

Но это не самое важное.

Мне надо просто выиграть время.

…Тело сновидения — не физическое тело. И убить его — не настолько легко…не просто ударом ножа или кастета. Поэтому темный оракул организовал эту церемонию.

Он хочет уничтожить меня сам, своими руками осквернить храм, закрыть Хроносу путь из Глубин к людям и… перевести на себя часть его могущества.

Но способность умертвить серьезно зависит от сил двух столкнувшихся сновидящих.

Учитывал ли это Прокруст, строя свой план?

Однозначно, да.

Кроме того, что у него бесконечное количество времени, чтобы я не выдержал в итоге — у него были танатосы. Которые способны убить меня быстро.

Но я оказался гораздо сильнее, чем он думал.

Чем все они думали.

И мой друг, Герард — также был намного мощнее, чем он рассчитывал.

Прокруст, наконец, понял, что пришла пора призвать профессиональных убийц мира сновидений.

— Стикс, убей его! — слышу я приказ темного оракула.

Черная вода живой змеей потекла ко мне, но багровая лава накрыла ее, задушив в своем кипящем потоке.

Огонь Феникса хлынул к врагу, и тот снова сдвинул секунды. А Герард вновь устремился за ним.

Круговорот времени… оборот часовой стрелки.

Здесь больше нет людей или хотя бы кого-то, похожего на людей.

Схлестнулись стихии, чудовищно-гротескные образы перетекали один в другой. Душили друг друга, опрокидывали в хаос и вырывали из него новых существ.

Слишком быстро, чтобы можно было понять, кто какую силу сна призывает.

Рой бабочек с обсидиановыми лезвиями на крыльях поглотила многоголовая гидра, пробившая дыры в полу — и взорвалась сотней каменных обломков.

Черный водопад застыл уродливой аркой и рассыпался тлеющими углями. Змей с головой, обрамленной стальными перьями, рухнул на каменный пол, извиваясь и круша колонны, когда огненный ошейник сдавил его…

Алое пламя вспыхнуло яростной силой и пригнулось к полу. Я увидел как, приняв человеческий облик, отшатнулся Феникс, схватившись за грудь. Но тут же выпрямился и пожар вновь взметнулся к самому потолку.

Как бы ни были сильны мои друзья, противостоять четырем могущественным танатосам невозможно бесконечно.

Теперь я знаю, как освободилась Спиро из тюрьмы. Ее вытащил Прокруст. Нырнул в то время, когда это было возможно сделать — и сделал. Даже через доли секунды после ее физической смерти это было еще реально. Ее тело сновидения еще было живо.

Кто-то из его верных слуг поставил крючья в подсознания дэймосов, те погибли, когда пришло время, но знали, что Фобетор «освободит» их.

Ответы на многие вопросы лежали на поверхности, только теперь смысла в этих ответах нет.

Темный оракул не всемогущ. Но он использовал подлость и обман, продумывал сюжеты воздействия на людей и обстоятельства.

Он приходил к ним всем, приняв облик божества. К Амине, ее отцу, Мелиссе, Мороку, десяткам других дэймосов. Обещал могущество каждому, насылал видения… вкрадчиво, настойчиво. Отравлял, опутывал. Навязывал свою волю. Вовлек их всех в свою игру. И самых сильных, и слабых…

Я снова провалился в грань между реальностью сновидения и иллюзией беспамятства.

— … У каждого свое предназначение. Если ему не следовать, не для чего жить… — слова Тайгера звучали в голове, гудящей от боли. — Для некоторых пород, во всяком случае.

Перековка не заканчивалась. Серая комната, серые стены и во сне и наяву. Полная изоляция… единственный, кто возникал в этой тусклой, тупой хмари: охотник.

— Я расскажу тебе реальную историю, Аметил… Одному человеку из Ареопага подарили трех коней для его конюшни. Чистокровных, породистых, скакунов. Их поставили в стойло, давали лучшие корма, чистили, холили, выводили походить по двору. Спустя месяц, один из них разбил себе голову о стену. Потеря уникального животного огорчила конюхов, но они посчитали это случайностью. Через неделю то же самое сделал второй конь. Последнего поместили в стойло с мягкими стенами, однако он сумел расколоть череп о край кормушки.

Глаза Тайгера, яркие, темно-синие как океан сканировали мое лицо. Он заглядывал, казалось, глубже, чем в подсознание, давно и качественно разобранное на микроэлементы.

— Они были созданы для движения, бега, долгой скачки до седьмого пота. Им было проще умереть, чем прозябать в сытной, унылой скуке.

Я продолжал смотреть на него, испытывая нечто вроде удивления, как четко он определил то, что я чувствую. Размозжить уже себе голову об одну их этих стен и закончить все.

— Твоя перековка завершена. И я нашел применение твоим способностям.

Он понял, что работа простого эпиоса будет слишком скучна для меня, занятие вдохновителя — чрезмерно скрупулезно: требует предельного сосредоточения…

Но я мог исполнять разные функции одновременно.

Были в команде Тайгера