силе, бороться за других, не жалея себя. В последнее время мы с Альрайеном много разговаривали об этом. Знаешь, глядя на тебя, я понял, что хочу стать Хранителем. Не могу сказать, что готов, потому что для этого нужно такое понимание ответственности, какого у меня нет, но я действительно хочу научиться.

– Уверена, из тебя получится прекрасный Хранитель.

– Алиса, а теперь скажи мне, что ты задумала, – просит Альрайен, мягко, но требовательно заглядывая в глаза.

– Я собираюсь убить Тэана, – отвечаю аллиру твердым взглядом.

– Что? Ты спятила? – поражается он.

– Да, наверное, я сошла с ума, – я пожимаю плечами. Невесело усмехаюсь: – Кто бы мог подумать, не так ли? Я! Собираюсь убить! Тэана! Ты прав, Альрайен, я совсем обезумела.

– Ты не обязана этого делать, – он хмуро всматривается в мое лицо.

– Обязана, – заявляю решительно, а внутри все вновь сжимается от выворачивающей наизнанку боли. Что я такое говорю? Действительно сумасшедшая! – Он все это устроил из-за меня, поэтому я должна его остановить.

– Значит… он в ярости?

– Нет! Он хочет избавить меня от тебя. – В голове возникает мысль, как можно быстрей прекратить разговор. Я тут же решаю ею воспользоваться: – Видишь ли, оказалось, что простая смерть брачные узы не разрушит. – Я устремляю на аллира обличающий взгляд. – Но Первозданная Тьма с этим вполне справится. Правда, в больших количествах. Иными словами, меня нужно погрузить в мир Тьмы, чтобы брачные узы наконец разрушились. Ну вот, теперь Тэан строит новый мир, полный Тьмы, где я смогу освободиться от тебя. Значит, я ответственна за то, что творится вокруг, а потому должна его остановить.

Упоминание о прочности нашего союза, о которой Альрайен как-то забыл рассказать не только до свадьбы, но и после, срабатывает должным образом. Разговор угасает, каждому оставляя достаточно тем для раздумий.

Мы собираем вещи и продолжаем путь. Следующий привал я решаю провести с пользой и зову аллира на тренировку, пока близнецам доверено важное задание – приготовить ужин и разбить лагерь для ночлега. Между прочим, так эксплуатировать детский труд придумал именно Альрайен, сказав, что всю дорогу в мое отсутствие приучал ребят к самостоятельности, ответственности и дисциплине. Естественно, я не возражаю.

На этот раз мы больше отрабатываем умение управлять магией, чем холодным оружием. В конце концов, я не собираюсь драться с Тэаном на мечах.

– Не могу понять, почему Первозданный Свет не действует на меня. – Я пытаюсь добавить в шар из магии Хранителя хоть капельку Первозданного элемента и вновь не ощущаю его. – Тьма завладевала разумом, подталкивала к жутким поступкам, а здесь… что здесь получается?

– Напрасно ты думаешь, будто он на тебя не влияет, – замечает Альрайен, играя вихрями воздуха и тем самым сбивая мою концентрацию. – Обрати внимание, что с тех пор, как ты в первый раз воспользовалась им в лабиринте, тебя постоянно тянет всех подряд спасать. Конечно, ты и раньше готова была спасти кого-нибудь, если представлялась такая возможность, но в последнее время это доходит до абсурда. Взять хотя бы тот факт, что ты убедила себя, будто ответственна за действия Тэана и должна его остановить.

– Да, в этом плане Свет, конечно, влияет на меня, – соглашаюсь, игнорируя замечание по поводу Тэана. Спорить не хочется, а я действительно считаю себя ответственной. – Но все равно слишком слабо. Что он собой представляет? Странно, что я этого не понимаю. А ведь когда-то Высшие собирались сделать именно меня его Хранительницей. Первозданная Тьма, например, дарит свободу, срывая с человека любые рамки, установленные воспитанием, обществом, им самим. Тьма позволяет делать то, что желаешь, не оглядываясь по сторонам. А Свет? Что он делает с человеком?

Я резко уклоняюсь от порыва ветра и швыряю в аллира золотистый шар.

– Думаю, он усиливает благородные, самоотверженные порывы, – предполагает Альрайен со скептической улыбкой, красноречивей любых слов показывающей, как он к подобному относится. Аллир без труда уворачивается от атаки, умудряясь поддеть меня воздушной петлей. – Тьма дает волю тайным желаниям, а Свет, наоборот, усиливает самоконтроль, моральные запреты. Скажем так, если ты считаешь, что «вот это хорошо», то ты и начнешь к этому стремиться с удвоенным энтузиазмом.

– Да, наверное, ты прав. Тэан рассказывал, что «хорошо» и «плохо» – это лишь придуманные человеком абстрактные понятия, – удрученно говорю, поднимаясь на ноги и потирая ушибленное место. Окружаю себя всполохами света, с досадой восклицаю: – Так чего ждать от Первозданных элементов, которые появились еще до рождения первого мира.

Рассказывать-то рассказывал, но как трудно смириться! В конечном итоге Вселенной нет никакого дела до твоих поступков. Ей все равно, живешь ты правильно или неправильно. Помогаешь людям или по чужим головам идешь к своим целям. А для чего мы все это придумали, зачем усложнили собственную жизнь? Куда как проще делать то, что хочешь! Кто-то тебе мешает? Убей! Для необходимого результата нужно разрушить мир? Разрушь! Почему же тогда у меня никак не получается наплевать на глупые человеческие выдумки и просто позволить себе быть счастливой вместе с Тэаном? Почему я пытаюсь спасти незнакомых людей, миры, до которых мне нет никакого дела, в то время как лично мне ничего не угрожает?

Жить только в собственное удовольствие, топтать тех, кто слабее и не способен о себе позаботиться. Что ж, им просто не повезло – мы сильнее, именно поэтому мы будем счастливы, а они будут страдать.

Вселенная построена на каких-то других принципах. Все эти размышления о правильности и неправильности поступков – лишь плод человеческого разума. Совершенно бесполезные размышления, пустая трата времени. Но ведь и чувства, и эмоции тоже порождены человеком. Как можно выбрать что-то одно и назвать это важным, а другое отбросить за ненадобностью? Забавно: и Первозданная Тьма, и Первозданный Свет откликаются именно на человеческие эмоции. Им не важна их окраска, лишь суть – сильные, яркие эмоции. Пока Тьма находилась во мне и в моих друзьях, Тэан начал чувствовать, приобретать человеческие черты. Долго ли смогут уживаться человеческие эмоции с полной свободой от придуманных людьми установок? И если нет, то что победит, вытеснив другое, как нечто лишнее?

– Мы, конечно, можем лишь догадываться. Настоящую сущность Первозданного Света знают только его Душа и Высшие. Но задумайся над тем, что именно Первозданный Свет подталкивает тебя к решению убить Тэана во имя героического спасения Вселенной. Зная исток какого-либо стремления,