– Уверена, что она испытала настоящее потрясение.

– Ну, она сама виновата.

– Пожалуй, это слишком жесткая реакция, – заметил Ларедо, с беспокойством посмотрев на Пайн.

Пайн не стала отводить взгляда.

– Нет, слишком жестким стало ее дальнейшее поведение. Все эти годы мать могла рассказать мне правду, но она этого не сделала. И они солгали полиции. Они помешали расследованию, исказили место преступления. Полиция не сомневалась, что похититель забрался в дом через окно, они считали, что мои родители оставались внизу. Однако все происходило иначе.

– Я думаю, твоей матери и в голову не могло прийти, что такое случится, – тихо сказала Блюм.

– Да, Бритта сказала то же. Она также ее защищала.

– Я уверена, что Бритта ужасно страдает из-за того, что произошло с ее собственными детьми. Складывается впечатление, что она почти ничего не могла сделать, но мать всегда чувствует вину, когда с ее детьми случается что-то плохое. Сомнения в принятых решениях, «а если бы…» Это может поглотить целиком и полностью.

Пайн посмотрел на Блюм, и у нее на лице появилось раскаяние.

– Я совершенно не думала о чувствах Бритты, когда с ней разговаривала.

– Ну, ты была полностью сосредоточена на собственной ситуации. Большинство из нас поступают именно так.

– Мне интересно, что тогда происходило у Принглов – обычная вечеринка, или они собрались по другой причине?

– Ну, у каждой молодой пары были дети. Может быть, они по очереди ходили друг к другу в гости, пока дети спали. И в тот вечер твои родители пошли к Принглам.

– Обычное дело. Отправляешься в гости, оставляя детей одних.

– Наверное, они считали, что в Андерсонвилле ничего плохого произойти не может, – предположил Ларедо.

– А вот поди ж ты, произошло непоправимое, – резко ответила Пайн.

– Неужели ты думаешь, что это совпадение? – неожиданно спросила Блюм.

– Что?

– Что в ту ночь, когда твои родители решили отправиться на вечеринку к соседям, уложив дочерей спать, кто-то случайно зашел в ваш дом и едва не убил тебя, а потом похитил Мерси?

Пайн медленно и хрипло выдохнула.

– Он мог следить за домом, – предположила она.

– Я совершенно уверена, что он наблюдал за вашим домом. – В словах Блюм прозвучала такая убежденность, что Пайн бросила на нее странный взгляд, потом посмотрела на лэптоп.

– А тебе что удалось отыскать?

Блюм повернула к ней компьютер.

– После нашего последнего разговора я начала изучать мир мафии Нью-Йорка восьмидесятых годов прошлого века. Видишь этого парня?

Оба наклонились, чтобы посмотреть на крепкого мужчину в темном костюме. Он стоял на ступеньках перед зданием федерального суда города Нью-Йорка.

– Кто это? – спросил Ларедо.

– Бруно Винченцо.

– Бруно Винченцо? А какое он имеет отношение к моей семье?

Ларедо слегка сдвинул картинку вверх, и появилась надпись под фотографией.

– Винченцо являлся известным деятелем мафиозной семьи Кастеллано. Он был осужден, сдал нескольких человек, отправился в тюрьму, где уже через два месяца получил нож в сонную артерию за свое предательство. Он истек кровью до того, как ему успели оказать помощь, – сказал он.

Пайн в недоумении посмотрела на Блюм.

– Я слишком бестолковая, или тебе удалось что-то в нем увидеть?

– Барри Винсент? Бруно Винченцо? – сказала Блюм. – Ничего не замечаешь?

Пайн быстро пролистала статью.

– Да, но Винсент не мог быть Винченцо. Тут сказано, что он умер в тюрьме в восемьдесят седьмом году. А похищение Мерси произошло через два года.

– У Бруно был младший брат, Ито. Мне удалось найти и его фотографию, – ответила Блюм.

Она перешла на другой сайт.

– Но братья не выглядят похожими.

– Здесь имеется другое сходство, которое покажется тебе любопытным.

Она открыла сообщение, полученное по электронной почте.

– Я знаю, что ты попросила Макса Уоллиса поискать Барри Винсента. И когда узнала о существовании братьев Винченцо, позвонила ему. Он обратился в архив отдела транспортных средств, ему удалось найти Барри Винсента, и он прислал мне файл. Это была копия водительских прав, выданных в штате Джорджия в начале восемьдесят девятого. На имя Барри Винсента. Парня, который подрался с твоим отцом. Выглядит знакомым?

Пайн посмотрела на фотокопию, потом сравнила ее с фотографией Ито Винченцо.

– Господи, – пробормотала она. – Ито Винченцо и есть Барри Винсент. – Она взглянула на Ларедо. – Проклятье, почему никто не догадался сделать этого раньше?

– Только не надо на меня смотреть, – проворчал Ларедо. – Я тогда учился в третьем классе.

– Ито держался в стороне, я полагаю, – ответила Блюм. – И пробыл здесь совсем недолго. В результате его никто не запомнил, за исключением Майрона Прингла.

– Он приехал сюда много лет назад, чтобы отомстить за брата, – сказала Пайн.

Блюм кивнула.

– Очевидно.

– Но как он сумел нас найти? Откуда мог узнать, что моя мать имеет какое-то отношение к Нью-Йорку и мафии? Лайнберри сказал мне, что она никогда не давала показаний в суде. Она работала под прикрытием и носила прослушку.

– Что? – воскликнул Ларедо.

– Я забыла. Не успела тебе рассказать о содержании разговора с Лайнберри.

Следующие несколько минут она потратила на короткий отчет.

– Сомневаюсь, что у нас есть способ выяснить, как он обнаружил, что твои родители перебрались в Андерсонвилль. Если только мы не сумеем отыскать этого типа Ито, и тогда он расскажет нам правду.

– Но почему он просто не убил нас обеих? Мафия уже пыталась это сделать.

– Возможно, Ито Винченцо не умел убивать. Мне так и не удалось обнаружить его связей с мафией. Я полагаю, он это сделал ради брата. Очевидно, Ито винил твою мать в том, что случилось с Бруно.

– В том, что произошло с Бруно, виноват лишь он сам. Если его брат не собирался меня убивать, а хотел только, чтобы я потеряла сознание, может быть… он не причинил вреда Мерси.

– Такой вариант возможен. Но тут нет никакой уверенности.

– Ты можешь надеяться, Этли, – сказал Ларедо. – Но я бы не особенно на это рассчитывал.

– Да, я понимаю, с тех пор прошло очень много времени.

– Нам необходимо отыскать Ито Винченцо, – сказала Блюм. – Я могу начать изучение баз данных, делать телефонные звонки и рассылать сообщения по электронной почте.

– Я также могу этим заняться, – вызвался Ларедо, но Пайн подняла руку.