— Мне ничего не нужно, — пролепетала я, недоверчиво глядя на графа.

Йарра предлагает мир? Извиняется?.. Не просто подсовывает украшение, считая инцидент исчерпанным, а…

— Не спеши отказываться, — сказал Его Сиятельство, погладив большим пальцем мою щеку, скулу. — Женщинам всегда что-нибудь нужно. — Убрал руку. — И раз уж у нас утро истины, я хочу расставить все раис над рунами относительно Ришара.

Я поежилась, но отвести взгляд не посмела.

— Вряд ли я когда-нибудь забуду то, что видел, — брызнул татуировкой граф. Поморщился, сжал руку в кулак, загоняя серебро обратно под кожу. — Но напоминать тебе о нем не стану. — Помолчал. — Это все, что я хотел сказать. Отдыхай. Если что-то понадобится — позовешь Юшенга.

Йарра встал, и тонкие волоски, выбившиеся из моей косы, потянулись за ним, прилипли к рукаву его рубашки. Как десяток тоненьких мостиков, переброшенных через пропасть.

— Господин, — окликнула я графа.

— Да? — повернулся он.

— А… браслет? — чуть приподняла я руку с поводком.

— Браслет я не сниму.

Мосты затрещали и подломились.

— Я могу спросить почему? — прошептала я.

— Потому, что хочу находить тебя именно там, где оставил. — Смягчившееся было лицо Йарры снова посуровело. — В безопасном месте, Лира, а не в месте, показавшемся тебе безопасным, — оперся граф ладонями о высокую спинку стула.

— Хотите сказать, что это для моего же блага? — закусила я губу, исподлобья глядя на графа. Он шутит? Или просто издевается?!

— Верно. Это для твоего же блага.

— Вы говорили о желании…

— Любом, кроме этого, — отрезал Его Сиятельство.

— Но Тим!..

— Тимар со мной полностью согласен.

— Он согласился носить поводок?! — не поверила я своим ушам.

— После беседы с лордом Стеном — да. Поговори с братом, Лира. И подготовься к ужину, я хочу представить тебя капитанам.

— Тимар! — активировала я связник, не успел граф выйти. — Тими!

— Лира? — завибрировал амулет голосом Тима.

— Да!.. — всхлипнула я, прижимая рубин к губам. — Да, это я… Йарра мне связник дал… Как ты? Как рука? Тебе не больно?

— Нет, я в порядке. В полном. Честное слово.

— Не врешь? — С него станет попытаться умолчать…

— Да чтоб мне лопнуть! — страшно поклялся Тимар. Я представила, как он таращит при этом глаза, и засмеялась сквозь слезы.

— Ты как себя чувствуешь? Граф говорил, ты больна…

— Уже нет, — шмыгнула я носом. — Меня господин Литами вылечил. Знаешь, кто он? — зашептала я. — Карлик! Самый настоящий! Лысый, как коленка!.. А еще фарлесец! У него даже феска есть! С кисточкой!

— Раз кисточка, то, конечно, фарлесец, — хмыкнул Тим. — Это же главная особенность всех жителей Фарлесса. Никто, кроме них, не носит фески!

— Да ну тебя, — надулась я. — Опять смеешься…

— Тебе от Уголька пламенный привет.

— Киса, — расчувствовалась я. — Девочка моя хорошая…

В связник заурчали, замяукали, а потом раздался смачный чавк.

— Твою мать! — При звуках борьбы я захихикала. — Ты что творишь! Выплюнь! Отдай! Отдай сейчас же!.. Уголек! Я кому сказал!..

Шлеп! Шмяк! Бах!

— Р-Р-М-А-А-У-У!

Ого! От рева горной пантеры даже здесь, за несколько сотен лиг от замка, задрожали стены.

— Уши оборву!.. Пшла отсюда! Плохая кошка! Наказана!

— М-а-ау! Ра-а-ау-р!

К концу потасовки я рыдала от смеха.

Шорх-шорх…

— Весь связник исслюнявила!

— А-а-а… Ы-ы-ы… — стонала я, уткнувшись лицом в подушку.

Шорх-шорх — я будто наяву видела кружевную пену платка и тонкие пальцы — печатка Орейо блестит платиной на безымянном. Длинную косу с завивающимся кончиком и рыжие пряди, заправленные за уши. Тревожные глаза, веснушки…

— Ты почему замолчала?

— Не знаю, что сказать… — Знаю, но не могу решиться. — Я рада, что ты здоров.

— Что со мной будет, — отмахнулся Тим. — Ты нормально питаешься? А то знаю я эти плавания с цингой и прочими прелестями. На сквозняках, надеюсь, не сидишь? И как умудрилась вылететь за борт?

— Ты… Граф сказал, что ты допрашивал лорда Стена.

Тишина.

— Тим?

— Да. Мы с ним говорили. — Велеречивость Тимара исчезла. Голос брата вдруг приобрел металлический оттенок, а от раздавшегося смешка стало жутко. Такого Тима я не знала.

— Кто рассказал тебе о нем? — осторожно спросила я.

— Йарра, конечно. Два месяца назад.

О! Значит, граф все-таки запомнил мои слова.

— И ты…

— И я убедил виконта погостить в замке. Он… — Снова смешок, от которого по спине побежали мурашки. — Виконт Стен с радостью поведал мне о приказавшей убить тебя княгине и о том, как именно тебя убивали.

— Княгиня?! За что?! — поразилась я.

И сразу же поняла — за Куколку. Говорят, с того проклятого бала накануне Излома Лета княжна не покидает своих покоев…

Так вот что такое возмездие.

Я зажмурилась, стараясь забыть овраг и грязную жижу, заливающую нос. Искалеченное тело, колодки, волглую солому застенков. Ньето. Боль и тысячу унижений, тычков за отказ целовать руки, протягивающие подаяние.

Я сползла с кровати, залпом осушила кувшин сока, а Тимар все говорил, говорил… О том, как выследил Стена и похитил его с помощью той самой леди Лойр, содержащей «Дом Розы», о том, что виконт раскис всего лишь после ночи с палачом, о том, что служителю Мийсу не удалось узнать о храмовниках — оказывается, граф и это запомнил, — но Тим нашел людей, вспомнивших побиравшуюся девчонку-римела со шрамом на лице.

— Ты рассказал все это Йарре? — Мои щеки вспыхнули от стыда.

— Конечно, — зло усмехнулся Тимар. — Он виновен не меньше, чем ты. Даже больше. Не уследил!..

— Я?! Я виновата?! В чем?! — потрясенно выкрикнула я.

— Тебе где велели сидеть?! — зарычал в ответ Тим. — Ты считаешь, Йарра зря велел быть в госпитале, среди сотни людей?! За каким брыгом тебя понесло на холмы?!

— Мы были в тылу, я не думала, что так выйдет!

— Вот именно, Лира, ты не думаешь! Ты никогда не думаешь! Ты не думала, что артефакт нельзя снимать, и привязала к себе того мальчишку, Джайра. Ты не думала, что в идущую от Леса метель гулять нельзя, и нарвалась на мантикору. Ты не подумала, что на войне нужно быть именно там, где тебе приказали, и едва не погибла!.. Ты не думаешь, поэтому думать за тебя буду я. И теперь я считаю ограничитель отличной идеей. Надеюсь, у тебя хватит родственных чувств ко мне, чтобы не делать больше глупостей.