– Вы не можете ставить мне условия, – отрывисто проговорило оно.

– Я и не думаю ставить условия, – отозвалась Мифани. – Но давайте сменим тему. Как я поняла, у меня есть кое-что, что вам нужно.

«Что бы это ни было».

Мышцы твари раздраженно дернулись, и на пальцах натянулись сухожилия. Крошечные хитиновые пластины царапнули по металлическому ободу резервуара, и Мифани стиснула зубы. Предельно сосредоточенная, она с тревогой наблюдала за тем, как существо справлялось со своей яростью.

– Очень хорошо, – проговорило оно сквозь сжатые зубы. – А теперь перейдем к делу.

– Перейдем, – согласилась она.

– Мне не нравится находиться в этой стране, – проворчало оно.

Мифани выжидающе молчала. Но не рассчитывала, что оно хотело билет на поезд из Соединенного Королевства.

– Я бы остался в Бельгии, но увы, обстоятельства привели меня сюда.

– Приятного, должно быть, мало, – проговорила Мифани с максимальным фальшивым сочувствием, на какое только была способна.

«Как это утомительно – взять и вторгнуться в чужую страну».

Она начинала терять терпение. Освежеванный человек в резервуаре, склонив голову набок, смотрел на нее.

– Да, – неуверенно протянул он. – Мне неприятно, что я вынужден говорить с членом Шахов. Я ведь не забыл остров Уайт.

Мифани аж открыла рот, поняв, что он имеет в виду. Выходило, что он был там, когда Правщики вторглись в страну. Твари, что находилась перед ней, было свыше трехсот лет. Пораженная, она почувствовала, как теряет самообладание и ее начинает подташнивать.

«Долго возле этой твари я не протяну – меня на нее вырвет. Нужно уже закругляться».

Она кое-как поборола тошноту и попыталась выдавить улыбку. Та оказалась больше похожа на гримасу ужаса, но все равно помогло.

– Я понимаю, насколько это вам, должно быть, мучительно, но я не готова поверить, что первую официальную встречу между нашими организациями со времен острова Уайта вы хотели посвятить тому, чтобы только и рассказывать, как вам не хочется здесь находиться. Поэтому давайте начистоту. Что вам нужно?

– Не надо так со мной разговаривать! – вскричал он и так дернулся в своем резервуаре, что расплескал жидкость. – И не надо со мной играться! – Его глаза вспыхнули от злости, когда он всем телом подался в ее сторону.

– Я и не играюсь! – Мифани тоже перешла на крик, напрочь забыв о всякой дипломатии. Тот снова дернулся, теперь от удивления, но больше никаких движений не совершал. – Что вам нужно?

– Вы знаете, чего я хочу! – выпалил он.

Желтая пена с его губ брызнула Мифани на щеку, и она вздрогнула. Морщась от омерзения, она вытерла лицо.

– Какого черта… Слушайте, я понятия не имею, какого хрена вам нужно, так что говорите сейчас же или я ухожу.

– Мне нужен мой deelhebber[27]! Мне нужен Эрнст фон Сухтлен! – рявкнул он.

Мифани недоумевающе сощурилась.

– Что? – переспросила она.

– Что «что»? – фыркнул он.

– Вы о чем?

– В смысле? – гаркнул он.

– Я не понимаю, – сказала она, пытаясь его успокоить. – Чего вы хотите?

– Я хочу, чтобы вы выпустили Граафа Эрнста фон Сухтлена!

– Кого?

– Второго лидера Wetenschappelijk Broederschap van Natuurkundigen, – прошипел он сквозь зубы, сжав их так плотно, что они точно сомкнулись бы, будь выстроены в один ряд.

– Мне очень жаль, – осторожно произнесла Мифани. – Но у нас нет этого человека.

– Не надо меня учить, – съязвил он. – Он исчез с нашей фабрики несколько месяцев назад, оставив инструкции о том, как продолжить нашу стратегию здесь и скрыть его отсутствие. От меня. – Он сжал пальцами стенку резервуара. – И его план сработал так хорошо, что я узнал о его пропаже всего пару недель назад.

– Его не было несколько месяцев, а вы и не знали? – спросила Мифани.

– Мы ощущаем ход времени иначе, чем вы, – ответил он с презрением. – Как только я узнал о его исчезновении, я придумал, как его выследить. Мы нашли запись об отправке сообщения Мифани Томас, ладье Шахов. В логово наших заклятых врагов. И это единственная зацепка, указывающая на то, куда он делся. Я послал за ним своего агента, но вы поймали его и подвергли пыткам! Так вот… – Он медленно и глубоко вдохнул. – Где Эрнст?

– Простите, но я понятия не имею, – сказала Мифани.

«Черт, – подумала она. – Томас даже не знала, что Правщики до сих пор существуют. Если бы кто-нибудь из них возник у нее на пороге, она бы наверняка сразу упомянула об этом в первом же письме».

– Будешь меня бесить – сейчас же тебя пришью! – завопил он. – Или хочешь, чтобы мы стали убивать прямо на улицах?

Он заметался в своем резервуаре, поднимая вязкие волны и расплескивая их во все стороны. Мифани в ужасе увидела, как ее джинсы намокли ниже колен.

«У него что, припадок?»

Окна оказались забрызганы, и когда он махнул в ее сторону руками, густые капли попали ей на лицо и одежду.

– Слушай меня, урод ты безшкурый! – закричала она ему в лицо. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь, но тебе явно нужно успокоиться.

– Если не выпустите его в течение трех дней, я окачу ваш народ такой волной ужаса, что вся ваша страна погибнет! – проревел он.

Он рванул стенку резервуара, и та порвалась, отчего остаток жидкости пролился на пол.

– Я утоплю весь этот город в крови и желчи! – Размахивая конечностями, он только вредил себе. Мифани увидела, как на его теле открывались раны и из них сочилась кровь. – А сейчас пошла вон, ладья! У меня больше нет на тебя времени!

Когда Мифани открыла дверцу, на тротуар вылилась целая волна слизи, а сама тварь еще продолжала буйствовать. Выбираясь, она споткнулась, выронила сумочку и ее содержимое вывалилось на вязкую массу.

«Отлично, просто отлично», – подумала она, когда ее мобильный издал резкий писк и умер на месте. У двери стоял лысый парень, вид у него был встревоженный. Услышав крики из машины, он и вовсе побледнел.

– Увози его отсюда, – коротко бросила ему Мифани.

– Ты сделала, что он хотел? – судорожно спросил мужчина, забираясь на переднее сиденье.

– А что, похоже, будто сделала? – спросила она.

Он съежился, захлопнул дверцу, и лимузин тронулся с места, оставив ее всю в вонючей слизи. Через дорогу возле клуба все это время так и околачивалась толпа зевак.

«Даже не верится, что я уже второй раз захожу в эту гостиницу, как побитая жена», – думала Мифани, подходя к швейцарам. К ее удивлению и раздражению, на этот раз они не подскочили, чтобы распахнуть перед ней двери.