он кажется немного менее напряженным, чем был, когда я вошла в комнату. Он кивает мне один раз, почти так же тихо, как Бруно, но я воспринимаю это движение как поощрение.

— Хорошо, так что же на первом месте? Свобода, правила или объяснения? — Мой взгляд мечется между ними троими, не уверенна, кто ответит, но я не могу сказать, что удивлена, когда это Мейер. Обычно это он выступает рупором для них троих.

Я думаю, этого следовало ожидать, учитывая их типичную иерархию, хотя Мейер клянется, что считает двух других на равных с ним. Хотя я уже знаю, что они оба не согласны с этим конкретным утверждением. Это странная динамика, но я думаю, что она работала у них достаточно долго, и вряд ли что-то изменит ее.

— Давайте начнем с объяснений. — Я оглядываюсь на Мейера и киваю, не перебивая его. — У тебя есть небольшое представление о том, чем мы занимаемся, но в течение ближайших недель ты проведешь время с каждым из нас, изучая различные аспекты того, что это влечет за собой. То есть, если ты все еще этого хочешь.

Он делает паузу, и я снова киваю, решив держать рот на замке, пока он не закончит, чтобы не увести нас на какую-нибудь веселую тему, что у меня частая привычка. Вероятно, это объясняет, почему я еще не узнала столько, сколько могла бы.

— Это закрепит твое место с нами, котенок. Как только ты окажешься внутри, выхода уже не будет.

Его слова настолько окончательны, что у меня на мгновение перехватывает дыхание, но он продолжает, как будто пытается не замечать паники. Не то чтобы я сейчас передумала. Я никогда не была сторонником полумер.

— Это также означает, что ты принадлежишь нам троим. Полностью. Ты будешь нашей. На людях, дома, вместе, порознь, это не имеет значения. Ты будешь принадлежать нам в равной степени. Все, кто работает на нас, и те, с кем мы ведем бизнес, будут относиться к тебе соответственно. Это означает новые перемены для тебя и больший потенциальный риск, но я уверен, что мы сможем обеспечить твою безопасность, даже учитывая новый, более высокий статус, который мы получили, давая понять, что ты для нас значишь.

Значит, он действительно имел в виду то, о чем я думала все те месяцы назад.

— Я знаю, что в последнее время мы немного пренебрегали тобой, но теперь это прекратилось. Мир был заключен при посредничестве и согласован, что означает, что наше внимание, хотя и разделенное, будет больше сосредоточено на тебе и твоих потребностях.

— Моих потребностях? — Спрашиваю я, немного сбитая с толку. У меня есть потребности?

— Да, котенок, — говорит он с мягким смешком. — Твои потребности. И я имею в виду не только безопасность и оргазмы. Хотя и с этим мы сделаем все возможное.

Хантер смеется рядом со мной, пока я ерзаю на своем сиденье, глаза Мейера прожигают мою кожу, а по шее пробегает жар. Так непринужденно говорить об оргазмах…

Я предполагаю, что это всего лишь часть моего нового статус-кво, но, вероятно, приспособиться к этому будет сложнее, чем к отсутствию свободы.

— Хорошо, — тихо говорю я, обдумывая все, что он сказал.

— Ты переедешь в пустую комнату в этом коридоре. Однако большинство ночей ты будешь проводить с одним из нас. Эта комната больше для того, чтобы у тебя было немного личного пространства, чем настоящая спальня.

— Эмм, я имею право голоса по этому поводу? — Я нахально приподнимаю бровь. Я имею в виду, я полностью согласна на такой расклад, но было бы неплохо хотя бы почувствовать в этом вопросе.

— Нет. — Они втроем произносят это слово хором, как будто оно отрепетировано, но по смеху Хантера я понимаю, что это не так.

Ну, я думаю, это все, и прямо сейчас я очень стараюсь не поддаваться на провокацию.

— Есть ли какие-либо другие не подлежащие обсуждению правила, касающиеся данного конкретного соглашения? — Спрашиваю я, складывая руки на груди, чтобы попытаться скрыть учащенное дыхание и сердцебиение, надеясь, что мой голос не дрожит. Они не Трент, Куинн. Они не это имели в виду. Они НЕ Трент.

— Ты можешь спать в своей комнате, Куинн, — вмешивается Рори. — Никто не будет тащить тебя в постель силой. — Он смотрит на меня так, словно заглядывает в мою душу, читая мои мысли.

— Нет, я не это имел в виду, — заявляет Мейер, проводя рукой по лицу. — Несмотря на все мое умение обращаться со словами, когда дело касается тебя, Куинн, я, кажется, слишком часто оказываюсь неуклюжим придурком. Никто не затащит тебя в постель силой. Мы просто жадные, когда дело касается тебя, и хотим, чтобы ты была рядом. — Его лицо смягчается, он наклоняется ко мне всем телом. — Что я пытаюсь сказать, и у меня это с треском проваливается, так это то, что мы просто предпочли бы, чтобы ты была с одним из нас, но у тебя никогда не отнимут такого выбора.

Я сморгиваю выступившие на глазах слезы, отказываясь позволить им пролиться. Как Рори узнал, о чем я думаю, выше моего понимания, но, кажется, он всегда знает, о чем я думаю.

— Через две недели состоится торжественный сбор средств, и мы бы хотели, чтобы ты пошла с нами. Это будет наша первая крупная вылазка после заключения нового мирного соглашения и хорошая возможность показать тебя людям в нашем мире.

— Гала? — Спрашиваю я, вытаращив глаза. Я не участвую в долбаных гала-концертах. В хороший день я спотыкаюсь о собственные ноги! Гала-концерты звучат так, как будто ими занимается другая половина человечества. Богатые люди, которым нечем заняться, кроме как тратить деньги. Например, то, что вы видите по телевизору, и это не моя жизнь.

— Да, Котенок. Гала. Встреча, на которую ты пришла со мной? Девин Сондерс. Он хочет баллотироваться в президенты, поэтому все, кто хоть что-то собой представляет, хорошие, плохие, грязные и ”белые рыцари", будут присутствовать, чтобы увидеть, тот ли он игрок, которого они поддерживают и на которого вкладывают деньги.

— Это звучит безумно, — бормочу я. — Эта часть общества не имеет для меня смысла.

— Для меня тоже, — добавляет Рори со своего места. — Но в наши дни