— Пока не знаю. Ветошь какая-то…

Я наклоняюсь и выгребаю целый ворох ветхого тряпья.

— Есть что?

— Кажись… есть…

Я опускаю руку и нащупываю отверстия для пальцев.

— Ещё одна крышка, — говорю я. — Тяжёлая гадина, железная.

Кое-как подняв толстый железный лист, я достаю из кармана плоский фонарик, сдвигаю на боку ползунок выключателя и направляю луч вниз.

— Иди, глянь…

Катя подходит. Внизу стоят два старых коричневых чемодана с железными уголками.

— Ну что, проверим, что там внутри?

— Ага, — затаив дыхание кивает Катька.

Мне приходится лечь на пол, чтобы дотянуться до ручки чемодана. Я достаю один из них и кладу на кровать.

— Ну, не тяни, — подталкивает меня локтем моя подруга.

— Ладно, — киваю я и протягиваю руки. — Давай посмотрим, что за клад, оставил нам капитан Флинт. Пять, четыре, три,

— Открывай, — смеётся Катя, и я открываю.

Ого…

— Что это? — не понимает она.

— Это? — хмыкаю я. — Это баксы, Кать.

— Какие баксы?

— Американские. Охренеть, Кать.

Деньги уложены аккуратными пачками в полиэтиленовые пакеты. Я вынимаю один пакет.

— А это дойчмарки. И фунтики ещё. Валюта, Кать…

— И что с ней можно делать?

— Пока ничего, — отвечаю я и достаю второй чемодан.

Он забит казначейскими билетами государственного банка СССР.

— По-моему, неплохой улов, а?

Мы стоим и смотрим на сокровища разложенные перед нами.

— Что ты думаешь? — шёпотом спрашивает Катя.

— Что я думаю?

Я поворачиваюсь к ней, а она — ко мне.

— Ты хочешь знать, что я думаю?

Она кивает.

— Я думаю, — задумчиво произношу я, — что ты очень красивая, Катя.

— Что-что? — поднимает она брови.

— А ещё я думаю, что очень, прямо очень-очень, ты слышишь? Очень-очень-очень хочу тебя поцеловать.

Она не успевает больше ничего сказать, потому что я притягиваю её к себе и мы целуемся. Долго и нежно. И ещё немножечко страстно. Мне, конечно, есть о чём подумать. Например, о том, как я буду выкручиваться в ментовке, объясняя, почему вешал им на уши лапшу с иконой и ничего не сказал о машине.

Ещё я могу подумать, как заполучить моего Чебурашку обратно. Или, например, о том, что, пожалуй, стоит записаться в этот «Факел», раз уж они уже сейчас меняют будущее.

Своё будущее я уже изменил, и это не вызывает у меня никаких сомнений. Моей истории больше нет. Она закончилась. Сейчас передо мной лежит совершенно чистый лист и меня ждёт новая жизнь, непохожая на ту, что я уже прожил.

Так что теперь мне стоит подумать о будущем, о своём и о будущем моей страны. А вот эти бабки в сочетании с рубиновым джедайским мечом в моей голове — очень неплохое подспорье для конструирования этого самого будущего.

Словом, мне есть, о чём подумать, есть над чем поломать голову и попробовать набросать какой-нибудь маломальски толковый план. Но всё это может подождать. Ничего срочного среди этих возможных тем для размышлений нет. Да и не хочется мне сейчас думать обо всех этих делах и сокровищах.

Сейчас мне хочется думать только об одном сокровище, том, что я держу в своих руках. Я неохотно отрываюсь от Катьки и улыбаюсь.

— У меня до вечера никого дома не будет, — говорю я. — Поехали ко мне?

— Поехали, — кивает она. — Я, как раз, хотела спросить об этом…

p. s. Вот такая, друзья получилась история. Спасибо, что прошли её с героями до конца. Спасибо за поддержку, за ваши мысли, комментарии и добые, тёплые слова. Без них точно ничего бы не вышло! Мне немного грустно расставаться с героями, но мы с вами знаем, что каждая законченная книга означает начало новой. Не забудьте на меня подписаться и тогда вы обязательно получите уведомление о выходе новой книжки.

Всем здоровья и счастья!

До новых встреч!