они, очерняя твоё восприятие постоянными кризисами и мировыми проблемами, собственно говоря, только и добиваются. Как будто бы у власть имущих нет ни возможностей, ни ума раз и навсегда их разрешить. Оградив всех людей от финансовых и любых других потрясений.

— Так, а зачем тогда власть была отдана тёмным? — не поняла она.

— Понятие власти актуально лишь для эго, это часть экзистенции. Для разума это иллюзорное понятие. Поэтому наиболее эгоистичные, подчас демонические натуры всячески стремятся во власть. А разумные люди считают это несущественным. Поэтому общественное устройство на этой планете до сих пор несовершенно. Ведь властолюбцы избегают разумных советов.

— Видя в разумных людях своих прямых конкурентов, — усмехнулась над ним Елена.

— Где-то на инстинктивном уровне понимая, что разумное устройство общества будет вовлекать во власть сугубо разумных людей, среди которых демоны проиграют по всем позициям. И будут, со временем, отстранены от рычагов управления, как некий атавизм.

— А пока вокруг творится такой бардак, нужны именно сильные личности! — поняла она. Что он про Менелая. — Которые смогут всех урезонить.

— Так что для демонов чем хуже, тем лучше.

— Так и как же нам, обывателям, уйти от давления конфликтной среды и не стать такими же, вечно воюющими между собой мутантами?

— Все конфликты между людьми, так же как и не разрешенные сразу же и вытесненные во внутрь так называемые «внутренние конфликты», основаны на доминировании в нас эго. И недостатке разумности, как его прямой антитезе. Ведь мы видим в поступке другого не его попытку выскользнуть из тисков обстоятельств, а лишь личный вызов.

— И ущемление личных интересов! — согласилась Елена.

— Так как даже понимая, что он проявил себя по накатанной им колее своих стереотипов поведения и поступил бы точно так же и с любой другой, оказавшейся на твоём месте, ты все равно пытаешься доказать ему, что именно с тобой так поступать ни стоило! — снова попытался Ганеша объяснить ей то, почему он начал этот разговор.

— Из-за того, что он ущемил твое эго, — поняла она. Что он снова про Менелая.

— Поэтому повысив собственную разумность, все твои конфликты начнут тобой бессознательно пересматриваться и рассыпаться в пыль чуть ли не автоматически. Посмеиваясь над тем, когда они будут пытаться вновь задеть тебя за живое с новыми участниками твоих текущих «боевых» событий. Понимания, что конфликтовать не просто вредно для здоровья, но соучастие в конфликтной ситуации стимулирует рост твоего эго и, как следствие, понижает твою разумность.

— А если ты снова ощущаешь внутри себя бессознательный позыв кому-то отмстить?

— Это красноречиво говорит тебе лишь о доминировании в тебе бессознательного начала и остром недостатке разумности.

— Раз уж я снова начала жить отрицательными эмоциями? — усмехнулась Елена. Над собой.

— И пора перестать бессмысленно метаться туда-сюда. Что-то кому-то и самой себе доказывать, проявляя своё могущество. Сесть. И снова начать думать.

И Елена стала думать. Над своим поведением.

А затем легла и тут же уснула.

— Так, а что, элементарные частицы, на самом деле, живы? — вспомнила Елена то, о чём они общались. Как только приняла ванну и смела со стола «остатки роскоши».

— Мы отличаемся от них лишь внешне, — улыбнулся Ганеша и сел на кровати напротив неё. — Из-за того, что можем организовывать и вдохновлять своим примером пространство вокруг себя, называемое «сложной материей»23, постепенно эволюционируя вместе с ним. Становимся духовным лидером других частиц, образующих с нами уже некое единое тело, силовое поле, становясь воплощением их коллективного разума. Ограничивающего и направляющего вперед и вверх их коллективное безумие, их бессознательный «жизненный порыв». Постоянно усложняя их объем и структуру. И так до тех пор, пока нам не дадут в подчинение тело человека.

— Которое тоже — лишь ступень?

— Я бы сказал — батут. Ведь с него можно как подпрыгнуть вверх, в запредельное, так и снова слететь в самый низ.

— В беспредел?

— Откуда становится понятным, что в основе эволюции лежит дисциплина и самоконтроль. А в основе деградации — невнимательность к собственным ошибкам.

— Но ведь ошибаются все.

— Так наша Свобода Выбора и есть возможность совершить ошибку. А наши ошибки и даны нам как предпосылки к нашей же эволюции.

— Которые мы должны проанализировать и сделать соответствующие выводы, — поняла она. Что он снова про Менелая.

— Когда главная цель жизни — получение удовольствий, нас интересует только то, что может нам их предоставить, — снова начал он её ревновать, — а не то, как это для нас аукнется. Так живут дети. И проблемы людей возникают только от того, что они никак не хотят взрослеть. Наблюдая себя со стороны.

— А как же — лень? — скорчила Елена безвольную гримасу. И растянулась на кровати — для наглядности.

— Каждый раз идя на поводу у лени, мы всё больше становимся ленивцами. Ленивцы — это воплощённая в жизнь метафора, помогающая нам это осознать. А каждый раз соглашаясь с разумом преодолеть свою лень, мы становимся всё разумней и решительней. Как герои! Лень — это не просто ошибка поведения, но дана нам как инструмент. Для того чтобы мы, преодолевая её, становились всё сильней и ответственней. Так же как и любые другие недоосознанные, рефлекторные и с виду бессмысленные действия.

— Выходит, что действовать нужно лишь по необходимости? — подпёрла она рукой голову.

— Всё нужно делать в жизни лишь по насущной необходимости. А не просто так. И если уж действовать, то не кое-как, а очень внимательно и ответственно.

— Лучше меньше, да — лучше?

— Лучше больше и лучше, но всегда — по делу. Ведь чем более сложные и ответственные дела ты сможешь выполнять, тем больше затем ты сможешь на этом заработать. А наш быт — это домашний тренажер, развивающий нашу деловитость. Чем больше ты будешь делать что-то сама, по собственной инициативе, тем более ты будешь становиться ответственной и самостоятельной личностью. Только самостоятельные поступки рождают самостоятельные мысли! А от того, как ты будешь мыслить — позитивно или же негативно, и будет по-настоящему зависеть качество твоей жизни.

— Или — её отсутствие? — усмехнулась Елена.

— Ведь если ты хотя бы на минутку задумаешься, то тут же поймешь, что у тела своя философия — философия комфорта. В котором ты можешь размякнуть, охладеть ко всему новому и застыть в том, что уже есть, став рядовым в шеренге терракотовых потребителей. Начав лишь требовать чего-то от других, а не создавать сама. А у духа своя философия — философия бесконечного стремления к самосовершенствованию. Которая то и дело побуждает его перепрыгивать (прилагая для этого чуть больше, чем для обычной «ходьбы» усилий) через ограду комфорта