это говорит лишь о том, что данная теория актуальна именно для него. Но — не для всех остальных. Ощущающих своё духовное родство с другими теориями, актуальными именно для них. Теориями, творящими именно их жизнь по своему образу и подобию. Позволяющими каждому из нас духовно, а вслед за этим и физически совершенствоваться. Изменяя самого себя. Так сказать, на корню. Именно поэтому каждый из нас и пытается создать здесь свою философию жизни, которая полностью передавала бы на бумаге — и у нас в голове — именно наше мировоззрение. Находя своих подлинных приверженцев и поклонников своей теории из числа тех, история становления которых в качестве живого — уже — существа (в отличии от мертворожденных, которые только слушают других, ни о чём не думая) почти полностью совпадает с нашей. Именно поэтому-то знание любого основано на вере в его истинность. Не актуальную для других, с виду похожих — теперь — на него существ. Истина конкретна.

— И для каждого из нас она именно своя?

— Ровно до тех пор, пока мы не добредём по этой дороге до Абсолюта, спотыкаясь о теории других и запутываясь в силках совершенно ложных для нас всеохватывающих «мировых систем». Абсолют — именно та истина, которая актуальна для всех без исключения. Но убедится в этом мы сможем не раньше, чем это станет частью нашего истерического опыта.

— Став богами?

— Если не встанем тем, кем застынем в одном из мировоззрений. Не имея уже ни возможности, ни желания двигаться куда-то дальше.

— Терракотовым воином? — усмехнулась Елена.

— Тем, что станет родным именно для нас домом. Пока до нас наконец-то не дойдёт, что мы жили всё это время в шалаше. И над нашим горизонтом не замаячит путеводная звезда Абсолюта. Расширяя наше восприятие практически до бесконечности. Как у всех богов. Так что мне не дано знать, в чём прав был Дарвин, а в чём — нет. Но меня из ленивого обывателя и нерадивого работника только интенсивный труд превращал в мастера своего дела, повышая мои функциональные и интеллектуальные возможности. А затем моё мастерство начинало распространяться и на все другие виды работ. Везде и всё я начинал делать как можно быстрее и как можно качественнее. Развивалась смекалка. Таким образом я становился мастером не только своего дела, но и — на любом другом процессе, куда бы меня затем ни ставили. И я понял, что Мастерство — это особый, не зависящий от типа работы дар, который легко можно в себе развить. Повышая разумность тела. Там, где необходимо работать предельно быстро и качественно. Трансформируя инстинктивный ум в рассудок. А затем — если одновременно с этим ещё и соблюдать заповеди — в интеллект.

— А как долго нужно работать, чтобы стать Мастером?

— Опять ты рассуждаешь во времени, а его нет в настоящем. В котором мы пребываем всегда. Существуют только периоды длительности, этапы. А любой период длительности, как и любую химическую реакцию, можно быстро сократить, повысив свою заинтересованность и эффективность. Как долго ты будешь проходить этап обучения зависит только от того, как быстро и точно ты начнёшь действовать и как долго ты сможешь это ускорять. Повышая свою интенсивность, жизненный тонус и мастерство. Возможно, три-четыре недели, — вспомнил он, — а возможно — и целую вечность. Все зависит от усилий, которые ты будешь к этому прикладывать. Ведь мы постоянно немного деградируем. После каждого приёма пищи и сна. Именно поэтому и нельзя есть за три-четыре часа до сна.

— «Ужин отдай врагу», — вспомнила она.

— И чем больше усилий для роста мы прикладываем, тем быстрее и необратимее происходит наша эволюция. На генном уровне. Я же говорю, время — величина относительная.

— Боюсь, что в моей жизни не будет подобной работы, — вздохнула она.

— В том-то и дело, что твоя работа должна стать бесподобной! Ты можешь как можно быстрее и качественнее мыть полы, посуду, чистить овощи. И вообще начать делать свои прямые обязанности по дому не кое-как, как сейчас, а — быстро и эффективно! Ища в их исполнении лишь повод для проявления своего мастерства.

— А что, без обязанностей — никак? — деланно лениво произнесла Елена. — Я думала, что именно для этого я тебя и завела. Как полезное в быту домашнее животное, — улыбнулась она.

— Ну, и зря! Ты упускаешь свои возможности! А о животных надо, наоборот, заботиться.

— И чем старше оно становится, тем больше с ним хлопот, — вздохнула Елена. И усмехнулась. Над их разницей в возрасте.

— В жизни только неукоснительно следуя правилам общежития мы возрастаем до уровня абсолютного совершенства. Либо, плюя на всё, постепенно снова падаем до элементарной частицы с её беспорядочным движением. Во время схлопывания галактики. Чтобы в их беспорядочной толчее снова «заразиться жизнью».

— Особенно возрастаем, следуя тем правилам, которые мы сами для себя устанавливаем, — возразила Елена.

— Анализируя собственные ошибки и заблуждения, проявления наших недостатков, — согласился он. — Постепенно приходя к выводу, что и наши и всеобщие правила — это одни и те же выводы, но сделанные разными существами в схожих обстоятельствах.

— Если все они находятся на одном и том же уровне, — возразила она. — Так сказать, в одной и той же системе координат.

— Ну, да. Ведь все проблемы человека возникают, в основном, в следствии того, что он недостаточно компетентен и «не догоняет» систему, — усмехнулся Ганеша, над тем, что Елена так и не поняла, к чему он начал весь этот разговор.

— Либо уже система «не догоняет» его и пытается прогнуть под себя, — возразила Елена, что всё прекрасно понимает.

— Нагнуть и растоптать до массового уровня. Лишний раз доказав тебе, что ты «ни чем не лучше других».

— Так и что же тогда делать? — наконец-то поняла Елена, что если она не перестанет ему изменять, он заменит её на любую другую.

— Воспарить над всеми. Вначале интеллектуально, естественно. А затем, по мере твоего духовного роста, и — физически. В светозарном теле.

— Система не может ничего другого, кроме как ограничивать твою физическую свободу.

— Ведь свободу нравственную система уже ограничила. Внушив тебе необходимость верить авторитетам, а не — понимать.

— Причем, верить во всё, что они тебе скажут. — усмехнулась над ним Елена. — Называя внушённые тебе стандарты поведения духовными истинами.

— Имеющими с настоящей духовностью очень мало общего. Ведь нравственность важна не сама по себе, как одно из условий общежития, но как некий культ избранности! Как одно из условий совершенства, без которого все твои попытки духового прогресса не будут иметь успеха. Но напротив же, превратят тебя в слугу тёмных сил. Чего